Все это я успел разглядеть благодаря мини-карте, физически сейчас моему взгляду был доступен только камень стены и один из зубцов, о который сороконожка меня периодически прикладывала. Мне не хотелось изображать из себя безвольную куклу, которой играется большой жук, но тварь довольно ловко успела перехватить меня боком, что не позволяло достать ее мечом, вторую же руку я использовал для защиты от всадника, дополнительно прикрыв свой многострадальный шлем латной рукавицей.

Благодаря тому, что я остановил разгон сколопендр, тем самым обезопасив немногочисленные войска от таранного удара, вроде полученного мной самим, меня и спасли. Фаланга воинов, как единый механизм, шагнула вперед. Еще через два шага — передние ряды приняли на щиты первые удары.

Жвала бесполезно скользили, пытаясь захватить ростовые щиты, а удары тесаков их наездников безвредно соскальзывали, не в состоянии пробить окованный гномьей сталью кант. В это же время второй ряд уперся древками полэксов в спины первого ряда, не давая массе противников опрокинуть щитоносцев. Третий же ряд, ополчение, спокойно работало длинными пиками из-за их спин.

Результат мог быть и лучше. Топоры и пики были бы не столь эффективны, соскальзывали с хитиновых панцирей сколопендр. Редкие удары коронами полэксов вносили свою лепту благодаря зубьям на конце, не давшим молотам соскальзывать. Вся инерция оружия, помноженная на силу гнома, создавала удар. Вот только дело все равно шло слабо, задача второго ряда было удержать на месте первый. Если бы они перестали со всей силы упираться в спины щитоносцев, скорей всего, нас бы просто смяли.

Пока же хоть мы и не могли пробиться вперед, но и нас не смогли откинуть назад, а кроме этого мы потихоньку взламывали броню врага. То в одном, то в другом месте молот хирдмана умудрялся проломить хитин, а пикейные острия через раз, но доставали самих всадников. Убить ни одну сколопендру за первые минуты боя пока не удалось, уж больно живучи те оказались даже с разбитым черепом, а хитин в теле насекомого является именно скелетом, только внешним, твари продолжали рваться вперед. Вот всадникам приходилось хуже, четырехгранное жало в руках гнома легко пробивало хлипкий доспех и входило почти на полметра в тело, но как известно крысы очень живучие и изворотливые создания. Пока из боя выбыл только один крысолак — острие пробило ему голову.

Спасли меня минут через семь. Вначале кое-как оттеснили окружающую толпу, опасаясь работать молотами вблизи меня. Затем буквально вырвали из жвал сколопендры в двумя парами рук. Ввалившись вместе со спасителями в на секунду открывшийся строй, я еще с полминуты переводил дыхание. Все-таки эти семь минут трепали меня весьма неслабо, доспехи были помяты, зато других внешних и внутренних повреждений не ощущалось.