Этому мешают культурные особенности: необузданность нрава и ярость битвы. Если на плацу такая армия еще может следовать командам, то в битве у большинства срывает крышу. Воины покидает позиции и строй рассыпает, — кавардак.

Второй залп с близкой дистанции это подтвердил. Сейчас уже половина болтов нашла свои цели, а еще четверть нанесла раны. Часть гноллов взвыла и покинула строй, желая поскорее добраться до врага. Вот так-то. Теперь перед нами был уже не ровный ряд алебард, а орда. Шаман сбился с ритма, заново перестраивая своих воинов, а мы вступили в рукопашную.

Пики легко пробивали кольчуги, а удары полэксов загибали панцири в грудную клетку. Хотя парочке врагов все же удалось проскочить мимо ополчения, но там их встретили во всеоружии, как и прошлые разы я усилил фронт хирдманами.

Пока мы бились с самыми отмороженными, шаману удалось перестроить своих воинов. Удивительная упертость с его стороны. Я ему чисто по-человечески сочувствовал, знал бы он, сколько я бился с этой проблемой. Но увы и ах, решения так и не нашел, а ведь идея была чертовски хороша. Так хотелось почувствовать себя Сауроном… Стоп! А ведь Саурон использовал полукровок урукхаев, смесь человека и орка. Вот же я дебил, решение лежало на поверхности, остается утешать себя тем, что все же может не сработать. Полукровки будут плодиться медленнее и физически будут уступать родителям оркам — баланс.

Ладно, мысли в сторону. Отряды как раз сошлись, и мой левый фланг оказался под ударом. Правда, в этот раз я сам попал в ситуацию, когда мне противостоял враг в плотном строю, да еще и с длинным оружием.

Бронированные лапы сжимали древко и два ряда отточенной стали смотрели мне прямо в лицо. Кому-то может не понравиться подобное, я же был на вершине блаженства. Адреналин мощно бил в голову, сердце стучало набатом ускоряя ток крови. Бой — это моя стихия.

— Барук Казад!!! — ору что есть мочи.

— Казад Ямену!!! — ответили мне луженые глотки.

— Ррааа!!! — взвыл враг, и их строй потерял целостность.

Боевая ярость захлестнула противника, и их построение развалилось. Гноллы беспорядочно ринулись в атаку.

Колющий удар бьет меня в плечо, что ж используем момент, поворачиваю корпус вслед за ударом и колю в ответ с одной руки. Лезвие Света и Тьмы легко просекает кольчугу и входит в грудь гнолла. Грудная клетка гиеноголового резко набухает — тьма и свет, сплетенные воедино, перемалывают внутренности врага, а потом резко оседает. Изо рта идет тонкая струйка черного дыма, но я этого уже не вижу, бой уносит меня вперед, и за мной следует весь левый фланг.