Лампу он запалил, не опасаясь того, что огонь могут заметить со стороны. Прежде чем покинуть борт, он плотно занавесил окна, чтобы не провоцировать любопытных, так что наружу не вырвется ни лучика света. Разве только от входа. Но это нужно смотреть со стороны мола, где в настоящий момент никого нет. Перестрелка идет в его начале, еще до изгиба.

– Ада, вы с Евой присядьте пока на диван. Но, как только заработают машины, сразу ложитесь на пол и лежите там, пока я не разрешу подняться. Борта яхты не смогут сдержать винтовочную пулю. Даниил, Самуил, берите вот эти ящики и несите их в кокпит, – распорядился он, открывая каюту, приспособленную под арсенал.

– Что это? – не удержался от вопроса банкир.

– Снаряды.

– У вас и пушка есть?

– Видели на корме парусиновый чехол?

– Я как-то не подумал.

– Это потому что вы сугубо мирный человек. За дело. Поднимите четыре ящика.

Отдавая распоряжение, Борис скинул сюртук и хотел было надеть на себя бронежилет, но, задумавшись, отказался от этой затеи, передав его женщине.

– Надевайте.

– Что это?

– Он хорошо защищает от револьверных пуль в упор и от винтовочных с пары сотен метров. Нет, на девочку надевать его не нужно.

– Но-о…

– «Аптечка» завязана на вас. А это возможность спасти три жизни.

– Я все поняла.

– Вот и хорошо.

– А вы прагматичны, – не удержавшись, хмыкнул банкир, уже державший в руках ящик.

– Увы, – пожал Борис плечами.

Запалил другую лампу и направился в машинное отделение, поджег запальные горелки и поднялся в кокпит. Глянул в сторону мола, где все еще звучала перестрелка. Правда, выстрелы были редкими. Но никаких сомнений, вся троица еще жива.

– Вы им не поможете? – удивился Самуил.