Вскоре Борис вновь совладал с собой. Наложил на плечо жгут и решительно взялся за нож. Глубоко, со всхлипом вздохнул, зажмурился и полоснул себя по руке. Вообще-то он слышал, что при порезе в теплой ванной боли не чувствуешь. Но, наверное, вода в океане все же не настолько теплая. Или это все вранье!

– Мм! Ы-ы-ы! Мгм-мгм!!!

Взор заволокло красной пеленой. Причем виной тому была далеко не только боль, пронизавшая все его существо, но и кровь. Впрочем, благодаря наложенному жгуту ее оказалось не так много, как он ожидал.

Смотреть на терзаемую собственную плоть – то еще удовольствие. Вода вымывает кровь, и получается рассмотреть выворачивающийся наружу подкожный жир, белесые сухожилия, бледно-розовое мясо, пластаемое острой сталью. Розовые кости. Кстати, а почему розовые? Вот молодец! Подумать же больше не о чем! Налег всей массой, доламывая кость и едва не потеряв при этом сознание.

Зато остатки мяса, кожи и сухожилий отрезать было уже не так больно. Как говорится, все познается в сравнении. Впрочем, возможно, причина как раз в том, что он был уже словно в полудреме. Думать о чем-либо, кроме боли, не получалось. И в то же время она потеряла остроту, навалившись тупой массой, грозящей раздавить сознание.

К «Аптечке» он потянулся, уже пребывая где-то на грани. А может, и практически за гранью, чему ничуть не удивился бы. Во всяком случае, как активировал артефакт, Борис уже не помнил. Запомнилась разве что теплая волна истомы и наслаждения, прошедшая по всему телу от пяток до темени.

Боль исчезла, как по мановению волшебной палочки. Борис в первое мгновение даже не поверил в произошедшее. Невольно вытянул перед собой руку, сжимая и разжимая пальцы, что подтверждало абсурдность случившегося. Глянул на монструозного моллюска. Из него торчал зажатый створками искромсанный обрубок левой руки. Все же не бред.

Хотел было плюнуть на все и просто убраться. А то мало ли, еще припрется какая-нибудь акула. Они вроде бы чуют кровь на расстоянии более километра. И здесь он их, к слову, встречал. Потому-то с подводным ружьем не расстается.

Измайлов посмотрел на свою стреляющую трехствольную палку. А что, если бы он выстрелил в этого моллюска, ослабил бы тот свою хватку? Живой же организм в конце-то концов. А пуля двенадцатого калибра – это не хухры-мухры.

Вот так взять и потерять руку за здорово живешь. Вот уж дудки! Глянул на давление в баллонах. Время еще есть, пусть и не так много. Взвел оружие и ударил сверху. Пуля проломилась сквозь поросшую водорослями створку, оставив крупную пробоину. Провернул ствол. Взвел и опять ударил. Три выстрела, три дыры.