Дверь за казначеем закрылась, и Назир тут же занял пост у его дверей.

– Бди, – приказал ему я. – Если надо будет отойти или там вздремнуть – подтягивай к этому делу местных стражников.

Назир на это только изобразил полуулыбку – мол, давай, давай, советуй мне как свою работу выполнять.

Ну и ладно, мое дело прокукарекать, а там хоть не рассветай. Раз такой умный – стой здесь почти сутки, а я спать пойду. Да и то – он-то цифровой, а я – то настоящий.

Надо заметить, что мое появление на белом свете до наступления полуночи невероятно изумило Вику, которая возлежала на кровати в халате, читала какой-то глянцевый журнал и поедала апельсин.

– Кхе! – даже поперхнулась она им, глядя на меня, вылезающего из капсулы. – Случилось чего?

– Чего – «случилось чего?» – не понял я, держась за поясницу и делая вращательные движения верхней частью туловища – Ты о чем?

– Просто ты – и в такую рань вернулся оттуда? – Вика ткнула пальцем в капсулу – Вот я и не поняла, что случилось.

– Дай апельсинку, – даже не стал отвечать ей я, протопал к кровати и ухватил ароматную желтую дольку. – Не кислые?

– Это мой цитрусовый! – меня хлопнули по руке. – Если хочешь – почисть себе сам! Руки фу, агрессор!

Дело в том, что, сунув в рот дольку, я тут же еще ухватил ее за коленку. Собственно, это и вызвало последнюю реплику.

– Агрессор – согласился с ней я, пережевывая дар Марокко. – Я такой. Имею право, между прочим. Собственности.

– Спорный вопрос, между прочим, наглядно показывающий твою жуткую неграмотность в юридической области – не согласилась она – Во-первых – я не недвижимое имущество. Но даже если рассматривать меня с этой точки зрения, то все равно – шиш тебе. Я не закреплена за тобой юридически, потому нет у тебя ни права владения, ни права пользования, ни права распоряжения. Мысль ясна?

– Предельно, – я цапнул с тарелки еще одну дольку апельсина и сунул ее в рот. – Нет – так нет, стало быть – не судьба. Пойду в душ.

Права нет, а возможность шантажа – есть. Она думает, что меня сейчас в угол загнала, так и флаг ей в руки. Пусть теперь гадает, что значит – «не судьба», особенно в свете сегодняшних разговоров.

Из душа я вылез совершенно уже довольный жизнью и настроенный еще немного пошпынять Вику. А почему бы и нет? Есть в этом определенная прелесть, она так непосредственно реагирует на мои шутки. Хотя, может, иногда надо обозначать тот момент, что я вообще шучу, с чувством юмора-то у нее проблемы?

Только я решил направиться в комнату, где шуршали глянцевые страницы, и продолжить упражняться в остроумии, как в дверь постучали.