Любопытство, сопереживание и тяга к приключениям желали поскорее выяснить, что это за несчастный там кровоточит, и помочь ему, если потребуется.

Оппонирующее им благоразумие советовало развернуться на сто восемьдесят градусов и опрометью броситься в противоположную от ужасной дорожной разметки сторону. Да только часто ли мы прислушиваемся к здравому смыслу? Тем более в мире, где и умереть по-настоящему невозможно, а вот напороться на интересный квест – легко. И вообще, может, это не кровь вовсе, а кетчуп.

В общем, поддавшись на уговоры прислужников акрасии[41], я словно собака-ищейка пригнулся к земле и двинулся по следу, в душе лелея надежду, что потом не придется клясть себя за самодеструктивное поведение.

Какое-то время багряная капе́ль шла параллельным курсом с тропкой. Нарастающая интенсивность и синусоидальный характер указывали на то, что кровь не думала прекращать течь и что раненого все сильнее и сильнее шатало. Либо же некто несший протекающий сосуд с томатным соком напевал озорную песенку и в такт мелодии дирижировал сумкой.

Вскоре человек вильнул, протопал еще шагов двадцать, кажется, уже на автопилоте, после чего, судя по ряду косвенных признаков (примятые стебли сухой травы, широкая борозда в снегу, превращение красных точек в линии), упал и прополз еще метров пять. Затем попытался приподняться, опираясь на ствол молоденькой сосенки. Однако хрупкое деревце не выдержало тяжести и окончательно доконало снова рухнувшего навзничь незнакомца, пронзив его сердце острым обломком ствола, вышедшего из спины, чуть пониже левой лопатки.

В одной руке труп сжимал оторванную макушку своей хвойной погубительницы, в другой – объемный пластиковый пакет. Без помидоров или каких-либо иных овощей. Зато его содержимое порождало неожиданно много мыслей о том, что за фруктом являлся при жизни данный индивид.

То, что передо мной НПС, видно и так. А вот то, что покойный не совсем обычный персонаж, прояснилось лишь после пристального рассмотрения его обмундирования и копания в дропнувшемся с него барахле.

На первый взгляд усопшего, облаченного в маскировочный костюм типа «зимний лес», можно было принять за неудачливого охотника (как я поначалу и сделал), промахнувшегося на свою беду, например, в вепря, волка или саблезубую белку. И которого сагрившийся хищник покарал за косоглазие. Ну а то, что бездыханный горе-ловец не имеет при себе ружья и борзой собаки, объясняется просто: первое обронено и валяется неподалеку; вторая (если она была) загрызена в неравном бою, прикрывая отступление хозяина, и тоже бездыханно лежит где-то рядом.