— Шикарно, — сказала Гвен, поднимаясь в теле волка. — Блин, опять самец достался. Ну да ничего.

— Как себя чувствуешь?

— Отлично, — кивнула девушка. — Теперь я куда быстрее и легче, хоть сила и снизилась.

— Хорошо.

Мерли же, в это время напивалась свежей кровью. Очень свеженькой и явно вкусной. Вон, с каким аппетитом пьет. Она хорошо справилась для своего первого полноценного сложного боя. Сама она врагам во всем уступала, так как волколаки с ней и одного ранга, но физически гораздо сильнее, так что один на один, она бы не справилась, а вот как поддержка вполне себе смогла пригодиться.

Посеребрянные болты хорошо ранили и отвлекали врагов, позволяя нам их атаковать.

В целом мы справились неплохо. Да, непривычно было, местами сложновато, но этот уровень далек от того, чтобы поставить нас на грань. Если бы мы выложились на полную, могли бы справиться и с чем посильнее… Впрочем, я бы предпочел подобного по возможности избегать. Такая битва, где ты полностью контролируешь ситуацию, куда лучше бешенных стычек с превосходящим противником, когда любая неудача может стоить тебе нежизни. Силы и такие битвы прибавляют немало, так зачем излишний риск?

Я, вон, на один уровень поднялся, Гвен на половину, Мерли только на два, ведь она не убивала, а лишь помогала убивать, что тоже неплохо. Мы таскаем её по весьма сложным местам и, несмотря на ранг, эти противники довольно опасны, а значит, расти она будет быстро. На следующем ранге уже сможет приблизиться к нам в силе и быть куда полезнее. Может, начнет сама убивать сильных врагов.

Ну, посмотрим на это когда дойдем.

Я же собирал осколки после трупов и остановился у того волколака, которого убил освещенным копьем. Мой Свет выжег проклятье из тела нечисти и он уже обратился обратно в человека. Точнее, сам он человеком никогда не был и уже родился таким, а потому предо мной предстал уродливый и искривленный гуманоид, какой-то мутант скорее с деформированным телом.

В этом разница между теми, кто обратился, и кто таким родился.

Обращенного еще можно спасти, а вот рожденного нет. Хотя даже обращенный, даже если с него снять проклятье, останется животным разумом. Ведь ликантропия — это не болезнь, а проклятье. Оно вселяет в тело жертвы «зверя» и тот подавляет, а затем и разрушает сознание человека, обращая того в безмозглое животное. Мало кто после такого возвращает свой рассудок.

— Мне мама в детстве читала сказку о том, как появились оборотни, — сказала Мерли встав рядом со мной и посмотрела на останки волколака. — Когда-то жил юноша по имени Эзопий, он был потомственным пастухом, но очень не любил дело своей семьи. И каждый раз, когда уже пожилой отец, что сам был не способен следить за стадом, посылала его работать, он был недоволен. Он хотел развлекаться с девушками и веселиться с друзьями, а не следить за овцами. И однажды он решил подшутить над своим односельчанами. Он стал кричать «Волки! Волки!», зовя на помощь, а когда к нему прибегали взъерошенные сельчане, он смеялся над ними, ведь это была просто шутка, — Мерли усмехнулась вспоминая что-то. — И он проделывал этот трюк несколько раз чем сильно раздражал крестьян… И однажды желая пошутить еще сильнее Эзопий нарядился в шкуру волка, чтобы напугать овец и сельчан, и это… разозлило божество по имени Пафех[2] и тот вселившись в одного из баранов сказало — «Хочешь из стража стад стать их разорителем? Так будь им!» После этого шкура прилипла к коже Эзопия и покрыла все его тело, сделав его первым оборотнем.