Он смог каким-то образом, находясь в изгнании, из руин древних или из сокровищницы богатого клана столицы, раздобыть духовное сокровище, вознесшее его к вершине власти в организации, состоящей почти из трех сотен человек. Он соблазнил всех младших мастеров, старших и младших учеников быстрым достижением могущества с помощью парной культивации и, желая власти не только в секте и прилегающей долине, но и во всей Империи Сун, начал упорно пробиваться во дворец.

Так или иначе, лишившийся из-за меня орихалкового ранга Чу Хеня в итог е своего добился. Его увезли во дворец. Стал ли он советником умирающего императора или уже давно казнен первым советником за измену, неизвестно, а секта, которую он использовал, как личный ресурс, с тремя десятками слабых мастеров на середине духовных врат и тремя сотнями младших мастеров, осталась.

Шесть лет эти люди использовали незаконные методы развития и, явившись к руководству секты, я поставил их перед выбором. Или я убью здесь всех и каждого и выпущу пленников своими руками или они отпустят их добровольно и выдадут мне самых виновных участников схемы рабского принуждения. И тут оказалось, что у почти каждого старшего мастера имелась в секте женушка с тремя, четырьмя, а не нередко и пятью детьми.

Парная культивация в первое время проводилась бесконтрольно, самым небезопасным способом. Кроме бурного притока Инь и Ян, первые участники проекта также обзавелись многодетными семьями. Да, они были виновны, но убив их, я лишу детишек кормильца. И надо отдать должное Чу Хеню, и тем, кто надоумил его на бесконтактный метод парной культивации, никакого разврата здесь не происходило. Нередко похищенные девушки влюблялись в кого-то из молодых мастеров, у них начиналась взаимная любовь, и они устраивали побеги из секты, как пара возлюбленных. Это происходило сплошь и рядом, что и привело к ужесточению условий содержания для пресечения любовной лихорадки.

Общая эффективность культивации снизилась, бурные потоки Инь и Ян у занимающихся парной культивацией стали редкостью, но это позволило убрать потребность в постоянном поиске новеньких, пленении дочерей крестьян в долине. Сама секта людей никогда не похищала, понимая, чем это грозит, но соглашалась обменять уже похищенных на забранных ранее, чтобы не вызвать бунтов недовольства.

Руководство секты понимало, что ходит по очень тонкому льду, но скованное круговой порукой и страхом перед новым главой, оно не закрывало тюрьму и даже принимало в обмен новых похищенных. Отпускать их, было уже глупо, поэтому клубок экономических проблем и постоянно совершающихся преступлений секты только увеличивался.