Пользуясь случаем, отступил к ранее потерянному мечу и поднял оружие. Применять основной козырь слишком рано, тем более что прочности у предмета всего на один удар, если парируют оружие сломается.

Выставив левую руку в перед в игривом жесте махнул пальцами, подзывая. Леонидас до этого ничего не выражающий и не говорящий ни слова вдруг ухмыльнулся.

— Дерзишь Эре? Смело, но глупо.

В этот момент он совершил свой стремительный рывок, ничем иным как умением это не могло быть. Преодолев разделяющее нас расстояние, он вновь попытался атаковать сверху вниз, но вот незадача. Вылетевший из пояса шип угадил Леонидасу в низ живота, чем заставил прямо в полете отклониться от цели. Не имея точки опоры, тяжело вовремя среагировать даже на малейшее изменение, хотя соперник и попытался.

Перед лицом промчались воздушные массы, устремленные быстрым ударом, но и только. Леонидас промазал, а вот я нет. Прошёлся клинком по ребрам, легко взрезая кожаную безрукавку и добираясь до внутренностей. Смачно брызнуло, но я даже не подумал останавливаться. Попытался достать голову, но лишь добротно надрубил выставленный локоть.

Памятую о подвижности ног, ушёл от лобовой атаки, отклонившись в сторону, и как бы невзначай прошёлся острой кромкой меча по бедру. Рана не слишком опасная, но болезненная и заметно снижает скорость передвижения. Взамен Леонидас достал меня носком ботинка в живот, но цифры были на моей стороне. Пусть я не выгляжу таким крупным, зато наношу примерно в два раза больше урона, что уже сказывается в перевесе.

Размен двумя ударами и инициатива полностью на моей стороне, взмах меча до шелеста разрубаемого воздуха и очередная кровавая рана. Пусть катана не настолько зазубрена как моя прошлая рапира, но это не уменьшает её убойность. Леонидас попытался поставить блок изрубленной рукой, но неудачно, лишился пары пальцев и половины ладони.

Несколько шипов с пояса впиваются в извивающееся тело и тут же стремительный удар в шею. Отравленный враг не поспел за ударом. Неистовый хрип из разрубленной гортани и судорожные попытки зажать края раны. Сильнейший удар катаной снизу вверх в лицо. Кровью брызнуло из разрубленного лица так, что пришлось отойти, протирая глаза. А Леонидас с идеально разрубленным на две части лицом заваливается на песок.

Знакомая могильная тишина на трибунах была слаще аплодисментов. Не уж то всё закончилось? Это был последний бой?! Я победил? Нет, рано ещё расслабляться.

Тело мертвого Леонидаса сжалось, скукожилось на миг, после чего вспыхнуло сильным пламенем, от жара которого пришлось закрываться рукой, столь невыносимым оно было. Едва я убрал руку, как тут же заметил стоящего на пепельном круге Леонидаса. Не раненый и полностью здоровый за тем лишь исключением, что в его имени виднелась цифра восемнадцать.