— Извините, господин… — Шемякин возмущенно посмотрел на девушку. — Я хочу сказать, что это неоправданный риск. Если выяснится, что госпожа Годунова находится у нас, будут серьезные проблемы. Может, мы подождем пару месяцев, пока все немного не успокоится? Даже служба Скуратова не сможет активно искать человека два месяца… В конце концов, он вынужден будет смириться. К тому же у нас с Павлом есть один план, который поможет решить эту проблему…

Вот тут мы уже вдвоем с Варварой уставились на него.

— Пока не буду говорить, — помотал головой Шемякин. — Когда все оформится в реальный план, расскажу. Но, думаю, до конца следующей недели. Но есть один вопрос. Госпожа, вы уверены, что ваше игровое имя никто не знает?

— Уверена, — кивнула Варвара. — Я специально говорила и брату, и отцу, что играю под именем Ио. Они так и считают. Поэтому настоящее мое имя знают только Веромир, Император и Вяземская. Но та дала клятву о неразглашении.

— Хорошо, — кивнул с довольным видом Гвоздев. — И еще вопрос, госпожа: Веромиру можно играть?

— Даже нужно, — авторитетно заявила Годунова. — Это стимуляция мозга и, соответственно, отделов, отвечающих за двигательные действия тоже. Так что это только ускорит процесс восстановления. Но сегодня — не более трех часов. Завтра — посмотрим….

— Что ж, тогда мы подготовим вам капсулу, господин.

— Идите. — Я слабо махнул рукой. — Все новости сразу докладывайте. А, кстати, — спросил я, глядя на девушку, — мне, наверно, в мои апартаменты нужно?

— Сегодня тебе нужно побыть у меня, — сообщила мне Варвара. — Тебе нужны определенные процедуры. Первый день самый сложный. Завтра вечером переведем тебя к себе, и я уже буду приходить. Постепенно процедур будет меньше. Но мне надо постоянно наблюдать за тобой.

— Слово целителя — закон! — улыбнулся я.

Гвоздев как-то загадочно хмыкнул, в вот Шемякин, наоборот, нахмурился. Да, я знал, что ему очень не нравится, что Варвара живет в нашем поместье. Годуновых он просто ненавидел. С другой стороны, сегодня она практически спасла мне жизнь, и он не мог отрицать этот явный факт. Так что пусть привыкает.

Тем временем мы остались с Варварой остались вдвоем. Она обняла меня и, прижавшись к груди, прошептала:

— Я так испугалась!

— Я сам испугался, — признался я, и тут она меня поцеловала — аккуратно и обстоятельно, явно с большим чувством. Я обнял Годунову и ответил на поцелуй, который, кстати, затянулся, и когда мы оторвались, друг от друга, Варвара тяжело дышала.

—Вот приведу тебя в порядок, — прошептала она, вставая с моей кровати, — тогда у нас все будет.