Гвоздев отключился, а я пошел на кухню, откуда уже доносился аромат свежесваренного кофе. Вот такой я бессердечный — совершенно не скорблю о смерти Самодержца Всероссийского. Да, он попытался откупиться от меня, но в глубине души я был рад, что обещание, данное матери, постепенно выполняется.

Особняк Годуновых, 5:45 утра.

Спальня Главы рода

— Господин, господин!

Годунова разбудил стук в дверь спальни. Он посмотрел на спавшую рядом с ним Жанну. Три года назад он взял себе в качестве второй жены совсем молодую девочку из союзного рода, не особо известного, и ни разу не пожалел об этом. С ней он словно заново родился. Правда, зачать она никак не могла, но эта проблема решаема: Варвара с ней уже работала, и, если верить словам дочери, все должно случиться скоро.

— Кто там? — сев на постели, прошипел Годунов, хотя понимал, что немногие осмелились бы потревожить хозяина подобным образом. И он уже узнал голос Заболотова.

— Сейчас, — проворчал он и, набросив халат, направился к двери. Открыв ее, он увидел Главу своей Службы Безопасности. Вид у того был, как говорят, «краше в гроб кладут». Годунов почувствовал, как его охватывает предчувствие надвигающейся беды. Таким Алексея он видел лишь во время войны с Бельскими.

— Что случилось? — Годунов вышел из спальни, закрывая дверь (спальня была смежной с его кабинетом). — В половине шестого утра? Война началась?

Но шутка оказалась неудачной.

— Император умер, господин, — тихо произнес Алексей.

— Что?! — Годунов похолодел. — Как?! Он вчера был живее всех живых!

— Мне сейчас позвонил постельничий Императора….

— Так, быстро одежду! Мы — во дворец!

— Подождите, господин, — хмуро покачал головой Заболоцкий, — не торопитесь. Дворец уже контролируется людьми Скуратова.

— Ну так что? Скуратов — верный пес Императора. — Князь непонимающе посмотрел на своего собеседника. — Звони ему…

Заболотов кивнул и, вытащив плантел, набрал номер. Фигурка Скуратова появилась практически сразу, и Годунову не понравилось торжествующее выражение его лица.