Ящеры, которые не были воинами, пропустят грядущую битву, ибо Шасрю объявил: «Враг будет всего один, слишком много воинов будут только мешать друг другу».

Это казалось разумным, но не выдерживало никакой критики.

Зарюс стоял неподалеку от соплеменников, наблюдая за собравшимися боевыми отрядами.

Каждый имел боевую раскраску на теле, символизирующую присутствие предков, их лица были суровыми как сталь. Производилось впечатление, что они и не думают проигрывать.

Ящеры окружившие воинов, во всю старались их подбодрить. В этой ватаге, чувство тревоги било рекой.

Чтобы не показывать беспокойство, бушующее в его сердце, Зарюс упорно старался отразить на своем лице невозмутимость перед другими ящерами, скрывая от них истину этой битвы, являющейся жертвоприношением Владыке.

Близилось сражение, где Владыка Смерти собирается показать свое могущество ящерам, полностью подавив их волю к сопротивлению. Они не имели никаких шансов на победу с самого начала. Ранее сказанные слова Шасрю, на самом деле, передавали его желание свести потери к минимуму.

Зарюс отвел глаза от ящеров и стал зорко осматривать территорию врага.

Армия нежити стояла неподвижно. Фигуры монстра, по имени Коцит, не замечено среди них. Он явно не скелет, доверенный слуга Повелителя Смерти наверняка является высокоуровневым монстром. И представ воочию, излучал бы столь переполняющую мощь, что вы даже сможете почувствовать ее на кончике хвоста, охватив его лишь взглядом.

С болот, позади беспокойного Зарюса, раздалась тяжелая поступь…

— Эй, Зарюс.

— Зенбер выглядел равнодушно, в общем, как обычно. Даже если они шли на смерть, Зенбер оставался самим собой.

— Наш боевой дух высок как никогда.

— Да, и это будет здорово, если он останется на том же уровне перед лицом мощного врага, Коцита…

— Верно….Ох! Пора?

Шасрю появился у главных ворот и все взгляды обратились на него и двух болотных фей рядом с ним.

Круш отсутствовала, потому что она исчерпала всю свою ману, чтобы вызвать болотных фей. С последующим накладыванием нескольких долговременных, защитных заклинаний. Плата же, за такую интенсивную трату маны, полупаралич тела (каталепсия. прим. ред). Когда двое из них вышли из комнаты, Круш уже сказала Зарюсу, что она потеряет сознание от чрезмерной траты маны. И что это будет последний раз, когда они видят друг друга.

Тяжело шагая в одиночестве, Зарюс хмуро обернулся, бросив тоскливый взгляд в направлении Круш. Ее прощальное лицо разбивало ему сердце.

— Войны, да здравствует смерть! Двинули!

Клич Шасрю, поднял боевой дух соплеменников на новую высоту.