— Эй, эй, он неожиданно оказался хорошим парнем…

Зарюс кивнул в знак согласия, когда он услышал комментарий Зенбера.

Тогда он сделал шаг вперед. Зенбер, Шасрю и два других вождя племени последовали за ним.

Шасрю повернулся и сказал воинам позади:

— Большинство из вас оставайтесь здесь… нет, возвращайтесь в деревню. Если же ослушаетесь… то вы умрете из за нас.

— Что?! Мы тоже хотим сражаться! Это страшно… но даже так, мы все равно хотим сражаться!

— В отступлении нет трусости, оставшимся в живых потребуется больше мужества.

— Но…

— Не все людоящеры могут вернуться назад. Как вожди племени, мы не можем позволить, чтобы другие победили нас без боя, не так ли?

— Но вождь, мы также хотим сражаться.

— Сохраните свои юные головы! Проваливайте отсюда поскорее и живите за нас, до самой старости!

Людоящеры, прокладывающие себе дорогу вперед, были старыми, но не достаточно пожилые, чтобы их можно назвать стариками. Количество оставшихся составило пятьдесят семь, и другие людоящеры ничего не могли им сказать, увидев их лица.

Если бы они не показали решимость и смирение, остальные бы настаивали на наступлении. Но выражения их лиц умоляли младших, чтобы те жили.

После досадных слов, воины неохотно отступили.

Шасрю вновь повернулся к Коциту.

— … Извиняюсь за ожидания, Коцит.

Страж выдвинул одну из своих рук, и движением тонкого пальца намекнул подойти к нему. Насмешка на лице противника заставила Шасрю закричать во весь голос.

— Вперед!

— Ааррггхх!

Людоящеры, мысленно закалившие себя, издали рев, вырвавшийся из глубин их сердец, и бросились на Коцита.