А потом Брэйн почувствовал невыносимый стыд за свою грубость.

Противник перед ним был готов ответить ему, но он был так груб, что потерялся в собственных мутных воспоминаниях.

Причина, по которой его мысли пошли в этом направлении, заключалась в том, что его противник был монстром, с которым он никогда не мог бы сравниться, вероятно, он был на том же уровне, что и Себас или Шалтир Бладфоллен. Это означало, что для своего противника он был всего лишь муравьем на своем пути. Несмотря на все это, его противник не относился к нему как к низшему существу.

Если бы их роли поменялись местами, что бы сделал Брэйн? Он бы, наверное, просто убил оппонента без особых раздумий и продолжил свой путь. Брэйн был настолько ничтожен по сравнению с его противником, что он, вероятно, даже не мог оставить в его сознании впечатления о себе.

Брэйн выпрямил спину и мягко опустил голову, как это сделал бы ученик для своего наставника.

— Большое вам спасибо.

— Нет. Необходимости.

Брэйн крепко сжал рукоять своей катаны. {Сильнее, сильнее.}

Поднять оружие против существа, обладающего подавляющей силой без всякого плана, казалось ему предательством доброй воли тех, кто спас его. То, что он сейчас делал, ничем не отличалось от самоубийства.

Кроме того, если бы он задумался об этом, то какой вообще смысл был останавливать врага здесь?

Вообще никакого.

Но все же—

{Я такой идиот, этот Коцит-Данно не может быть единственным, кто напал на этот город. Я и так уже дважды проиграл…нет — я уже не ребенок. Мое будущее зависит только от меня. Это правильно…оно только в моих руках.}

Коцит, который смотрел на Брэйна, воткнул свою алебарду в землю.

— Поражающее. Богов. Императорское. Лезвие.

Одати(RRT: длинный японский меч) гигантских размеров, намного длиннее роста Брэйна, появился из воздуха, и Коцит принял боевую стойку.

Это была великая честь.

Слова были излишни. Коцит уже показал свое желание решить эту проблему с помощью клинка.

Брэйн тяжело выдохнул и быстро втянул воздух. Это было похоже на то, как будто он пытался выдохнуть весь воздух, оставшийся в его легких.

При этом он был совершенно беззащитен, но Коцит не сдвинулся ни на дюйм. По его позе Брэйн мог сказать, что он питал к нему огромное уважение.