—послышался звук разрываемой плоти и крови.

Взмахнув Поражающим Богов Императорским Клинком, Коцит стряхнул кровь и жир с одати и вернул его на прежнее место. Он вытащил свою алебарду из земли и посмотрел вниз на труп человека, которого только что убил.

Он … был прекрасным воином.

Коцит остался невредим, клинок не успел достать его, но его мастерство воина было достойно похвалы.

{…Никогда. Не. Слышал. О. Таком. Превосходном. Воине…}

Это был такой позор, что ему пришлось убить его.

Если бы это было возможно, он хотел бы спасти его жизнь и заставить стать верным своему хозяину. Он мог бы легко сломать меч своего противника, отбить его удар или сломать все четыре конечности, но это не был путь воина.

Коцит уже почувствовал это, когда издали увидел этого человека, стоящего в одиночестве, и еще лучше понял, когда оказался лицом к лицу с ним: это был воин, который принял решение.

Коцит не мог обесчестить такого человека.

Он точно знал, как выгодно будет подчинить его их власти, но все же убил его. Не будет ошибкой сказать, что он предал Назарик.

Еще.

Он хотел поговорить с ним сквозь звон их клинков.

Если бы здесь был воин Такэмикадзути, он, вероятно, похвалил бы Коцита за его решение.

{Его. Уровень. Был. Около. 40.}

Однако он чувствовал, что, кроме этого единственного удара, в нем не было больше никакой силы. Возможно, это было что-то вроде Удара Видьяраджи Коцита, или же он использовал особые способности, чтобы укрепить себя.

Он был ничтожен по сравнению с Коцитом, но в этом мире он был силен.

Коцит поднял катану, выроненную Брэйном.

— Я. Возьму. Это.

По сравнению с оружием, имевшимся у Коцита, это было исключительно слабым, было практически бесполезно для него. Возможно, было бы лучше положить этот меч рядом с ним, чтобы отметить его могилу, но Коцит решил взять меч.

Он не собирался оставить тело таким, как оно есть.