Громила странно дергался, но не мог сдвинуться с места. Конечности его будто бы не слушались его. Он стоял на коленях, опираясь одной рукой в пол и пытаясь совладать со второй, но максимум, что ему удавалось — это то сжимать, то разжимать пальцы в черной перчатке. При этом под плащом у него что-то потрескивало, а потом и задымилось.

— Ну-ну, не переусердствуйте, мистер Дайсон, — снисходительно усмехнулся серебристый. — В вашем возрасте вредно перенапрягаться. Я полностью контролирую ваши импланты, а их в вашем теле чересчур много. Какая ирония, правда? То, что должно делать вас сильнее, обратилось против вас.

Стью смотрел на перекошенное лицо обездвиженного громилы, и сердце у него невольно сжалось от сочувствия. Он-то знал, каково это — чувствовать себя абсолютно беспомощным.

Вот только этот странный и откровенно страшноватый человек с покрытым шрамами бритым черепом, в отличие от него, продолжал бороться. Дрожа от ярости, жутко скаля зубы, он с ненавистью смотрел снизу вверх на своего врага, и один только этот взгляд, кажется, способен был прожигать насквозь листовое железо.

Однако, кажется, он и правда был полностью во власти серебристого. Тот еще раз обошел его со скучающим видом, разглядывая, будто вещь, и сокрушенно покачал головой.

— Да уж… Все даже хуже, чем я ожидал. Вы совершенно неконкурентоспособны, мистер Дайсон. Вы — анахронизм. Ископаемое. Представляющее разве что историческую ценность. Впрочем… как раз в виде трофея вы будете неплохо смотреться в моей коллекции.

Стью показалось, что серебристый щелкнул пальцами, но потом увидел, что в ладони у того появился тонкий изогнутый клинок, похожий на птичий коготь.

Придерживая голову громилы левой рукой, серебристый поднес острие ножа к его глазнице и сделал глубокий надрез под нижним веком. Дайсон зарычал громче, побагровев от натуги. На лбу его вздулись толстые голубоватые вены.

— Ну же, не дергайтесь, — будничным тоном произнес мучитель. — Всегда хотел попробовать сделать это, пока клиент еще жив. Жаль, что у вас всего один живой глаз. Хотя, имплант тоже сойдет. Он ведь давно стал частью вас, не так ли, мистер Дайсон? Ваша плоть, кровь и пластик…

Стью с ужасом наблюдал, как тонкое острое лезвие легко разрезает кожу под глазом, как кровь струйками сочится из раны, заливая правую половину лица. В животе его все сжалось в тугой комок. Слава богу, что желудок был пустым, иначе пришлось бы любоваться на его содержимое. Борясь с приступом тошноты, мальчишка понемногу отползал назад, но так и не мог отвести взгляд от страшного зрелища.