Сверху на крышку я подогнал тяжеленный мусорный бак, навскидку весящий не меньше пары центнеров. Он и сам не из картона сделан, а вдобавок под крышку набит разнообразным строительным мусором. Судя по внушительному слою ржавчины на коробе, в последний раз его опустошали ещё когда я отмокал в криокамере. Последним штрихом стала окончательная порча муниципального имущества – собратом того кирпича, который отправил лопоухого горемыку в нокаут, я выбил переднюю пару колёс из фиксаторов. Потерявший опору бак со скрежетом осел на бетон, придавив своей немалой массой люк под ним. Теперь крышку можно будет поднять лишь домкратом.

И вишенка на торте – надпись на корпусе куском гипсокартона, оставляющего след куда лучше мела:

«Не трогать. Замена через неделю».

А снизу, вместо подписи – «САХ». Кто не знает, что это такое, тому поисковик в помощь.

– Надеюсь, вы умеете играть в «города», ребята, – я с удовлетворением оглядел творение своих рук.

Если никто из коммунальных служб не потрудится заглянуть сюда в течение нескольких дней, то в колодце станет вонять ещё хуже. Не самая приятная из смертей, Георгий наверняка бы оценил.

Всё сложилось как нельзя лучше, разве что от всех этих атлетических упражнений снова разболелся и закровоточил бок. А у меня при себе ни аптечки, ни хилера толкового. И даже опыт за этих двух долбоящеров не капнет. Обидно-о-о-о…

Спрятав пистолет за пояс, я побрёл прочь, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос. А ведь день ещё только начался…

Глава 26

Глава 26

Кого не спроси в моё время, как именно они видят будущее, самым популярным ответом, после всеобщей разрухи и космической экспансии, будет монорельс. Не знаю, почему он так нравится народу – нелогичной технологичностью (как он не падает-то?) или обещанной сумасшедшей скоростью… Но факт остаётся фактом.

Выслеживал я однажды одного духовно утончённого ублюдка, который в свободное от растления малолетних мальчиков-беспризорников время обожал шляться по всяким светским мероприятиям. Наверное, пытался отвлечься от посиневших от асфиксии детишек, стоявших перед его глазами с немым укором. Да, от своих жертв он предпочитал избавляться при помощи химии, чтобы избежать обвинений. Всё-таки ублюдок был личностью достаточно медийной и узнаваемой, иногда мелькая на голубых экранах.

И как-то раз мы с ним очутились на выставке современной живописи, где молодые художники представляли своё виденье будущего. Так вот там этот злосчастный монорельс мелькал аккурат через каждое полотно, лишь изредка уступая транспорту на магнитной подушке, не имеющего рельс вообще. Почему-то этот момент очень сильно врезался мне в память – везде чистенькие опоры на фоне серебристых небоскрёбов. И острая стрела поезда, везущего счастливых людей прямиком в светлое будущее. Как будто больше нечего показать. Может, это выплёскивалось скрытое раздражение от бесконечных пробок и отдавленных ног в общественном транспорте, кто знает…