— Так и есть, — не стал отрицать инженер.

Мы с разведчицей практически синхронно переглянулись, но продолжать расспросы не стали. Огурцофф никогда не делал что-то просто так, даже если его действия граничили с безумием. Поэтому нам оставалось лишь молча наблюдать за его манипуляциями. Наверное, поэтому он так легко согласился поработать вместе. Где он ещё таких доверчивых соратников найдёт?

К счастью, через минуту «ФАД-12» тронулся с места и величественно поплыл в сторону выхода из мастерской. Мы рассказали инженеру о радиационном участке, который хотели проверить, и он с энтузиазмом заявил, что это прекрасное место для испытаний нового прототипа.

В самом «Хабе» стало как-то подозрительно тихо. Возможно, сказывалось позднее время, но игроки почти не попадались на глаза. У самого входа Шани тщательно просканировала окрестности, но поблизости нашлась лишь одна группа нейтралов, двигающаяся к безопасной зоне. С продвинутым оборудованием мы теперь всегда знали, что творится в радиусе шести клеток, и вдобавок могли примерно прикинуть состав запеленгованных отрядов. Маршрут стало прокладывать гораздо удобнее, как и готовиться к возможным схваткам.

Нейтралы тоже засекли нас, и остановились. Перехватывать их у нас не было ни малейшего желания — мы же не гопники какие, поэтому я повёл группу прочь. Есть более благородные способы разжиться ценным добром, чем караулить измотанных сражениями игроков. Таким непотребством вовсю промышляли «Прососы», за что их безо всяких раздумий атаковали практически все остальные авантюристы, включая нейтралов.

По пути нам встретились одни лишь персонажи-мародёры, да и те — всего разок. Бандиты не обладали анализатором, поэтому слепо ломанулись к нам напролом. Мы не стали убегать, а наоборот — подловили их на очередном переходе. Ничем особым троица киборгов нас не удивила, даже повоевать толком не успели. А вот робот показал себя с неожиданной стороны.

Разрядники при удачном попадании замораживали теперь на целых два хода, вместо одного, а спаренные огнемёты равномерно прожаривали всю шеренгу. Пусть понемногу, зато появлялся тридцатипроцентный шанс на успешный поджог. Горящий противник терял до десяти очков за ход, вдобавок, некоторые его карты оказывались временно заблокированы. И такая благодать длилась целых три раунда, за которые «ФАД-12» чаще всего успевал снова поджечь бедолагу. Только действовало это лишь на живых организмах — роботы практически не страдали от пламени, и даже огненная струя прямо в лицо наносила им пониженный урон.

В конце концов, от неимунных врагов оставались одни лишь обугленные трупы. Правда, и тут крылся подвох — немалая часть трофеев оказывалась безвозвратно испорченной, но нас это нисколько не смущало. Ограниченный инвентарь неизбежно приучал к тому, что брать нужно только самое ценное. Остальное рано или поздно всё равно придётся выбросить.