— Ты же что-то знаешь, верно? — тут же пристала к инженеру Шандайн.

— Только то, что половина игроков спускалась с оружием ближнего боя. Даже защитники.

— Откуда инфа?

— Поговорил с торговцами, — пожал даториец плечами. — Да и ты сама заметила, что на рынке перекос в сторону огнестрела, а холодняка почти нет.

— Но почти все барыги — это роботы!

— Они тоже любят поговорить.

После такого смелого заявления разведчица сама превратилась в немую куклу, изумлённо хлопающую ресницами. Остальные же предпочли в разговор не вмешиваться, понемногу набиваясь в тесный отсек. Робот был установлен на бронированную гусеничную платформу, отчего занимал очень много места. Пришлось нам существенно потесниться, всколыхнув в моей памяти воспоминания о городских маршрутках начала тысячелетия.

С грехом пополам мы кое-как набились пыхтящими шпротами в отсек, и Любомир, натянув на руки толстые перчатки, принялся колдовать над обломками. Стыковались они практически самостоятельно — достаточно было приблизить их друг к другу, как магнитики. Инженер благоразумно не стал сразу соединять огненную и ледяную часть, начав с третьего фрагмента, который был примечателен тем, что активно выкачивал энергию. С его помощью удалось погасить дикий жар у одного осколка и немного разогреть другой.

Стоило только пирамиде обрести изначальную форму, как по глазам резанул ослепительный белый свет. Никаких предупреждающих окон не выскочило, просто в следующую секунду я приземлился пятой точкой на пол. Судя по дробному грохоту, раздавшемуся со всех сторон, остальные тоже благополучно телепортировались на пятый этаж, материализовавшись прямо в воздухе.

Пелена ослепления понемногу спала, и я разглядел голубоватое марево силового поля прямо перед моим лицом. За ним барахтался бедолага Робофот, ещё не пришедший окончательно в себя. Остальные союзники располагались чуть в отдалении, равномерно распределённые по всей площади зала, куда нас занесло массовым телепортом. Миникарта здесь не работала, но и простого зрения было достаточно, чтобы охватить взглядом всё помещение, разбитое на одинаковые квадраты. Всего их было шестьдесят четыре штуки, что логично следовало из произведения восьми рядов в длину и восьми — в ширину. Всё это походило на некую арену, не имеющую ни входа, ни выхода. Кругом была лишь толстая внешняя обшивки реликта.

Нас занесло на два крайних ряда квадратного зала, распределив по одному, словно узников в одиночных камерах. Каждого сопартийца с четырёх сторон окружали прозрачные стены силовых полей, искажавшие силуэты самых дальних игроков. Кое-кто уже поднялся на ноги и тщательно ощупывал пространство вокруг себя.