— Будь добр, не делай резких движений, — вкрадчиво попросил меня он. — Я немного на взводе, сам понимаешь… Не каждый день такие личности в гости заглядывают.

— А супруга-то дома?

Напряжение, шедшее от него, резко усилило тональность. Но он нашёл в себе силы справиться с желанием застрелить меня прямо тут и коротко усмехнулся.

— Самовар ставит. Проходи.

За дверью стояла ещё одна сканирующая рамка, куда круче той, что в подъезде. Не удивительно, что ей не понравилась моя трость, которую пришлось повесить на крючок во избежание конфликта, как и тёплое пальто. Немного успокоившийся Хрусталь отступил на пару шагов, продолжая держать дистанцию, и приглашающем жестом направил меня в одну из ближайших комнат. Та на поверку оказалась чем-то вроде гостиной.

Помещения здесь были — хоть в гольф внутри играй. Хотя планировка не являлась привычной для современников студией, чёткое разделение на комнаты присутствовало. Отделка пусть и давила на глаза дороговизной, однако, домашнего уюта не чувствовалось совсем, будто в респектабельный отель попал.

Центральное место комнаты, куда вело целых три двери, занимал стол из матового стекла, обрамлённого блестящим хромом. Вокруг стояло шесть стульев с высокими спинками, на одно из которых я с удовольствием плюхнулся, вытянув натруженные ноги. Не очень вежливо так вести себя в гостях, а с другой стороны — хозяева и сами могли быть чуть гостеприимнее, и не тыкать в меня пистолетом.

Мужчина устроился напротив, не выпуская оружия из рук. Широкая стеклянная столешница не позволяла мне в случае чего даже пальцем прикоснуться к нему, а вот он вполне мог понаделать во мне лишних дырок.

— Я восхищён, — честно признался он, когда я поднял плотную картонную крышку и продемонстрировал, что внутри на поддоне действительно находится торт.

После чего осторожно поставил крышку на край стола, чтобы она не мешала трапезничать.

— Угадал хоть со вкусом?

— Не особо люблю шоколад, но для такой легенды как ты сделаю исключение.

— Вот и славненько.

Я взял идущий в комплекте пластиковый нож-лопатку, и принялся нарезать угощение на дольки. Хрусталь внимательно следил за каждым моим движением, после чего с извиняющимися нотками попросил:

— Пожалуйста, отложи орудие.

— Даже мне будет тяжеловато убить человека такой фигнёй, — улыбнулся я, убирая лопатку подальше.

— К сожалению, для тебя нет ничего невозможного, — вздохнул мой собеседник. — Поначалу я полагал, что ореол твоей славы большей частью мифологический, но сейчас всё больше убеждаюсь, что народная молва насчёт тебя сильно поскромничала. Ты действительно Ктулху — древний ужас, всплывший к нам из адских глубин…