Мне девушка показалась смутно знакомой, как ранее комнаты, светловолосые люди. Но как ни напрягала память, вспомнить где ее видела, не смогла.

- Лил, оставь ее в покое. Не видишь, она свихнулась, - вступила в разговор еще одна девушка.

После ее слов наступила тишина, никто больше не пытался заговорить со мной и я осталась наедине со своими грустными мыслями. Прежде чем отвернуться от девушек, успела заметить, что всего нас в повозке четверо, и что каждая из пленниц связана. Больше ничего интересного в небольшом, закрытом пространстве не было.

Темный прибой, отдает сумасшествием в моей голове. Здесь нет звуков, и не сразу я понимаю, что это ток моей крови по венам кажется мне прибоем. Каким бы счастьем было сойти с ума. Но и этого я не могу... Тэйтан. Имя звучит сладко, имя произносится мной с ненавистью. Ты превратил меня в глупую игрушку, не способную противостоять никому. Я ненавижу тебя, Тэйтан. Если бы я могла убить тебя, я бы это сделала не колеблясь. И снова шум, надоедливый, глухой, накатывает, затихает... мне страшно, мне не хочется жить, мне не хочется помнить. Но у меня нет выбора. Что мне еще остается?

Тэйтана не мучила совесть. Он предвкушал возвращение и радость встречи с Ри. Но не только к Ариадне постоянно возвращались его мысли, опасный пленник, над чьей памятью пришлось поработать до отъезда, и который сопротивлялся воздействию, тратя на это крохи сил, которые каким-то чудом сумел накопить в обход канала. Туман, выглядящий сейчас живым мертвецом, наводил на тяжелые мысли.

Тэйтан впервые с того момента как получил Силу, задумался о собственной участи. Если и у него заберут могущество, ведь был разговор об идентичности Силы доставшейся Второму и Туману, то Тэйтан окажется в том же положении, что и плененный торн. Почему Зорет не хотел сначала пользоваться Силой, а потом все-таки использовал ее против детей? Ведь это было глупо - давать Силу Второму, ради того, что делать не пришлось, а Верховный Бог сделал сам. Кроме того, Зорет обещал проследить за использованием подаренного могущества, но не сделал этого. Почему? Слишком много странностей и несостыковок. К чему ведет пользование подаренным могуществом? Ни к чему хорошему, об этом говорила интуиция и странности в поведении Богов. Но как же тянуло его использовать. Словно тихий голос безумия нашептывал сладкие обещания, манил, подбивал, задурманивал. И стоило больших усилий не слушать его и мыслить здраво. Не власти хотелось аллэрну, а спасения мира от рронов, изменений в самих аллэрнах, в устройстве общества. И если судить по Богам, им Сила не помогла воспрепятствовать рронам. Но голос все нашептывал, говорил, о том, что может подарить любовь Ариадны, изменения в обществе, изменения в аллэрнах. Голос говорил о том, что уж это-то будет подвластно Второму, стоит только захотеть. Голос искушал, голос умолял. Но странно, если использование Силы для того, чтобы сыграть в нечестную игру с Ариадной, далось ему без колебаний, то сейчас он не хотел лишний раз применять могущество. Хоть и пьянила его мысль о том, что может все, все что угодно.