— Дайте закурить, сэттар. — девушка откинулась на спинку стула — Ваши солдаты отняли у меня сигареты. И сумку!

Тирон кивнул:

— Да, и фамильные бриллианты.

Она посмотрела исподлобья:

— Меня зовут Лайса Канц. И я ничего не брала. Только разбила витрину… и приехали ваши! А, нет… Я взяла шоколад и повидло. Кинула в сумку. Что, жалко что ли?! Жалко? Да и подавитесь на здоровье!

Глядеть на нее он себя просто заставил. Она отвернулась — и у Дэнниса возникло ощущение, что девка просто забавляется с ним, играет, как кот с мышью. Все ей известно и про руку, сдавившую его глотку, и об эрекции, рвущей сейчас серую плотную ткань. И о кровавых молоточках, начавших постукивать в виски.

Все ей известно. Сидит и забавляется. Сучка, траханая сучка! Уличная дрянь, таким цена — полталя кусок.

— Витрина стоит четырнадцать тысяч. Тебе известно?

— ЧТО? — Лайса дернулась со стула и тут же ослабла, охнув от боли в запястьях, Тирон схватил цепь наручников — Вы охренели! Четырнадцать… за стекло?! У меня нет таких денег!

— Два года заключения, красавица. И не за стекло, а за хищение. И разбитую витрину. Тебе… восемнадцать с половиной лет, Лайса. И ты не знаешь, что такое кража?

Поднялась со стула. Узкие брючки серебрянной тканью облепили стройные бедра, натянувшись в схождении их острым углом…

Кровь бросилась Тирону в виски. И уже не молоточками, а тугими струями ударила, как из брансбойдта, из висков пробивая дорогу в глаза, заволакивая пеленой разум.