– Не пущу!

– Эдмонд, я прошу тебя. Ну, поставь же меня на пол. – Добыча взмолилась о пощаде.

– Нет уж, любовь моя. Я никуда тебя не отпущу.

Но тут же опроверг свои слова, потому что поставил на пол и покрыл поцелуями ее лицо. Лесса не отстранялась. Наоборот, потянулась ко мне, обвила шею руками. Возможно, мы делали глупость. Только наша жизнь могла оборваться в любой момент. Кто знает, что придет в голову Вендену или королю Затрии? Не хочу ни о чем жалеть. И, судя по отклику Лессы, она тоже жалеть не желала. Прижималась сильнее, гладила мои плечи, грудь. Она была смешная и такая живая, что рядом с ней я тоже чувствовал себя более живым, чем за последние восемь лет.

– Эд… – Лесса на мгновение прервала поцелуй. – Я нашла твое письмо.

Вот теперь отстранился я. Стало неловко, потому что тогда, когда его писал, я был почти уверен, что умру. И сейчас я бы предпочел забрать конверт назад.

– Ты… написал там правду? – осторожно спросила она.

– Конечно. Я не бросаю слов на ветер.

– Тогда…

– Я люблю тебя, Лесса. Да, мне это не нравится, потому что никто не знает, что нас ждет впереди. Но глупо отрицать очевидное. Я тебя люблю.

– И я тебя. – Лесса доверчиво прильнула ко мне, сама потянулась за поцелуем. Провела пальцами по маске. – А другого способа точно нет?

– Пока не придумал.

– Подумай. Я хочу видеть твое лицо.

Я опустил ее на кровать. Теплая, удивительная. И за что мне она? Или точнее, за какие проступки ей я?

– Люблю тебя, Эдмонд Фердинанд Лауэр, – шепнула Лесса.

– И я тебя, Алессия Адано. Люблю.

Уже вечерело. Мы лежали рядом под тонким одеялом и смотрели, как на мир опускается тень. Лесса прильнула к моему плечу и вырисовывала пальчиком узоры на груди. Я же чувствовал себя снова цельным, а не разобранным механизмом, в котором не хватает деталей. Но я должен быть с нею честен до конца.

– Лесса, я завтра пойду на казнь.

– Что? – Она приподняла голову. – Нет, Эд! Не надо!

– Надо. Я должен. Этот человек заплатит по моему приговору.