– Стойте!

Кричали с такой силой, что было слышно даже сквозь гул толпы. Я не сразу заметила хрупкую женскую фигуру под королевским балконом. Зато Эд сжал мою руку до боли, и с губ его сорвалось:

– Мама.

Это его мать? Он рванулся вперед. Я едва успела его перехватить.

«Тише, тише, – позвала мысленно, прося Тьму передать ему мои слова. – Тебя ведь пытаются выманить! Разве ты не понимаешь?»

«Нет, Лесса. Пусти!»

Но я держала, а темноволосая женщина в темно-синем платье, больше похожая на какую-нибудь из древних королев, сошедших с полотен, протягивала руки к Вендену:

– Ваше величество, я прошу вашего помилования для моего сына. Вы ведь знаете, что он не виноват. Так почему?

– Уведите ее! – приказал Венден, отворачиваясь.

– Нет! – Женщина рванулась вперед. – Вы не можете так поступить! Иначе какой вы тогда король? Если жертвуете теми, кто предан вам, в угоду гордыне, однажды наступит день и час, когда вам некем будет жертвовать. И что тогда, ваше величество?

– Эта женщина безумна. Отведите ее во дворец, – громче произнес король. Стражникам наконец удалось перехватить госпожу Лауэр, но увести ее с площади смогли с трудом. Последнее, что я услышала, – проклятия, которые она призывала на голову Вендена. А вот сам Эд был белее мела. Его руки дрожали. Я прижалась теснее, вцепилась в него изо всех сил. Снова забили барабаны. Палач взмахнул топором – и голова покатилась по эшафоту. Я отвернулась. Сильно тошнило, голова кружилась. Но, наверное, я была слишком дурным человеком, потому что думала не о том, кто только что потерял жизнь, а о своем любимом.

– Идем, – увлекла его за собой. – Здесь нам больше нечего делать.

К моему удивлению, Эд послушался. Он будто не понимал, что происходит вокруг. Заметила, как начали светлеть его волосы, а затем в них появилась рыжина. Черты лица тоже неуловимо менялись. Я ускорила шаг, стараясь как можно скорее вывести его из толпы. Но теперь никто не торопился расступаться. Наоборот, будто нарочно попадались на пути.

«Тьма! Сделай что-нибудь!» – попросила я.

«Если сделаю, части людей на площади не станет. Эд меня не контролирует».

Но люди уже и сами потянулись прочь. Некоторые, наоборот, рванули к эшафоту, надеясь достать часть одежды казненного – для магических ритуалов. Я увлекла Эда в какую-то нишу между двумя домами, раз уж выбраться с площади было нельзя, обняла, закрыла собой.

– Успокойся, – шептала, осторожно прикасаясь к плечам. – Все позади, слышишь? Надо просто взять себя в руки и уйти.

– Уйти? От себя не уйдешь, – раздался хриплый ответ.

– Эд, любимый, хороший мой, не надо. Это все подстроено, ты ведь должен понимать.