– Маги сознательно создавали вокруг фигуры императрицы целое облако слухов, – вздыхал Фредди. – Вынуждали верить в нее как в святую. Или проклинать, полагая виновницей всех бед. Над настроением толпы работали опытные пси. Волны эмоций, оказывающих немалое влияние на удачу, стягивали вокруг дворца гудящий кокон. Смертельная ненависть – с одной стороны, а с другой – обожание, близкое к обожествлению… Гигантские качели, амплитуда которых все росла.

– Зачем?

– Это называется эффектом линзы, – буркнул Фредди. – Мой отец осознал и рассмотрел линзу даже из Арьи, потому-то он и помчался сюда, бросив все. Человеческая личность в фокусе линзы сгорает, а удача преломляется и разлагается на тона. Что бы ни делала императрица, мнения о себе она не могла изменить. Это мнение создавали и корректировали в окружении Василия. Ее постепенно сводили с ума, а удачу поляризовали, выделяя две ее крайности – тьму беспросветности и сияние чистого света. Первым собирались управлять, а второе – рассеять, исключая возможность дальнейшего использования. Даже самой птицей, в целях защиты.

– Карл Фридрих добился встречи с ней?

– Да, – сухо кивнул Фредди. – Сказал, что видит лишь один выход из сложившегося положения. Что ей следует немедленно покинуть страну. Она отказалась. Пусть и наполненная чужой и мертвой силой, но все же она видела течение удачи, впитав настроения толпы. Ждала большую войну внутри страны, даже высокую вероятность полного распада Ликры… Много крови. Ужасающе много.

– Значит, выхода уже не было?

– Удача – единственный путь к спасению именно из безвыходных ситуаций, – подмигнул Фредди. – Они решили рискнуть. Собственно, эта тихоня Леся впервые в жизни именно решила, а не пошла на поводу у обстоятельств. Это было страшное решение. Для нее лично – в первую очередь. Предполагалось, что я поймаю ее в падении, но вышло не по плану. Отец умер, а я ни разу не бывал во дворце. Заподозрив наличие нашего уговора, маги охраны дворца меня туда не пускали. Остался лишь запасной вариант, дневник отца и тот, другой человек, который не был магом и не мог сделать важного. Однако же он честно исполнил то, что было ему посильно.

– Марк Юнц рассказывал мне историю последнего дня императрицы, это совершенно иначе показывает ее характер и вообще…

– А я не делюсь воспоминаниями с этим арьянцем, – нахмурился Фредди. – Он прекрасный человек – настолько, что по наивности полагает хорошими и своих друзей. Между тем фон Нардлих хорош лишь для Арьи. Профессор Этьен ле Миль отлично видит пользу для родной Франконии и личную выгоду, хоть и живет у нас в стране. Даже духовник Марка – гнусный лжец, принадлежащий к тайному обществу монахов-черноколпачников. А цыган Макар и того страшнее, он душу заложил за три рубля, да-а, еще в детстве…