-- А это зачем? -- уточнила я растерянно.

   -- Насколько я могу судить, процедура это болезненная, -- пояснил Бинда, -- и он в процессе может навредить самому себе. Если же операция прервётся, ни к чему хорошему это не приведёт.

   -- Может, дать обезболивающее? -- хмурясь, предложил Тринда.

   -- Не поможет, -- поморщился мастер Олем. -- Это же не реальная физическая боль, а скорее фантомная. Чтобы она перестала ощущаться, нужно его усыпить, а это слишком сложная и мало распространённая процедура, почти эксперимент, и я предпочту не рисковать.

   -- Тогда погодите минуту, он же себе так язык откусит, -- тяжело вздохнул доктор, поднялся и вышел в кухню. Там он некоторое время громыхал посудой и вскоре вернулся с деревянной ложкой на длинном черенке, который заставил пациента зажать зубами. После чего поправил и проинструктировал Муха, а сам всей массой навалился Первому арру на колени.

   Меня сложно назвать сентиментальной или эмоционально чувствительной особой, плакала я пожалуй только в детстве. Да и нервы у меня в общем-то крепкие в те моменты, когда никто не пытается скинуть на ненадёжной страховке с большой высоты. Но эту четверть часа я бы предпочла стереть из памяти.

   Не удивлюсь, если мне после этого некоторое время будут сниться кошмары по вполне естественным причинам, без какого-то загадочного воздействия искры, а в ушах будет стоять этот звук. Даже не крик -- хриплый горловой вой, который порой срывался и затихал, и тогда слышался скрежет зубов о дерево и тяжёлое частое дыхание.

   Больше всего хотелось встать и уйти, или хотя бы заткнуть уши, но я из упрямства держалась. На чём держалась от того же Иридо -- не знаю, но выглядела свела мертвенно-бледной даже с учётом естественного цвета их кожи, в глазах плескался страх, губы дрожали, а пальцы судорожно комкали ткань юбки. Надеюсь, я всё-таки выглядела лучше...

   Когда ввинчивающийся в уши звук пропал, оставив в звенящей тишине только хриплое тяжёлое дыхание, что ознаменовало конец процедуры, получилось немного перевести дух. По итогам увиденного я сумела сделать два вывода: во-первых, я врагу не пожелаю участи Первого арра, а во-вторых, я, кажется, теперь знаю, как со стороны выглядят пытки. Ощущать собственную причастность к последним было, мягко говоря, неприятно.

   -- Ну, как результат? -- спросил Тринда, поднялся с дивана и подошёл к изголовью. Выглядел доктор самым невозмутимым из присутствующих. Даже опытный мастер казался бледноватым и напряжённо хмурился, а неунывающий Миришир смотрел как-то затравленно и выглядел подавленным. Не удивлюсь, если его мысли были созвучны моим.