Она действительно надеялась на то, что сможет ему помочь: врачи не давали Люку больше месяца. Так и получилось, вот только вряд ли он был бы рад узнать, что с ним станет в итоге. Чертов вирус избавил его организм от смертельной болезни, но лишил рассудка, превратив в подобие человека. А что сделала она, чтобы его спасти? Переслала Вальтеру формулы Сэта. Формулы, которыми Вальтер даже не воспользовался. Ему не нужен был рабочий вирус.

Беатрис прикрыла в глаза, вспоминая тот разговор.

«Я сам могу сделать такое, на что недоделок в принципе не способен».

Она поднялась, и, ступая босыми ногами по ковру, медленно подошла к окну, отодвинула шторы. Каждое движение сейчас стоило невероятных усилий, отзываясь болью во всем теле.

Кондиционированный воздух спасал от жары. На улице должно быть было не меньше тридцати — тридцати пяти. Сквозь затемненные стекла было видно Атлантику, над которой быстро стягивались грозовые тучи. В этом городе она не была давно, но воспоминания сохранились. Рэйвен частенько поговаривал о том, чтобы купить здесь домик и устроить импровизированное подобие личного Рая. В прошлом измененного ему оставалось только мечтать об этом. Солнце убивало все удовольствие.

Беатрис сползла на пол, устраиваясь у окна, прислонилась щекой к прохладному стеклу. Ей надо было собраться и подумать. Для начала, как минимум, не хватало информации, а она ощущала себя до отвращения слабой.

С Авелин наверняка все в порядке: её отсутствия Беатрис не чувствовала. Это был весомый, но, пожалуй, единственный плюс. Можно ли было помочь Люку? Беннинг дал исчерпывающий ответ на её вопрос.

Он остался в том кошмарном месте совсем один, и никто не пришел за ним даже в самый последний момент. Беатрис почувствовала, что её начинает трясти и обхватила себя руками. Никто не заслужил такой смерти, как Люк.

«Я сам могу сделать такое, на что недоделок в принципе не способен».

Снова эта фраза. Зачем Вальтер все затеял в принципе? Что лично он мог сделать? Открывшаяся ей догадка заставила замереть. Сэт рассказывал ей о своем начальнике, по имени Джек Лоуэлл. В тот вечер, в баре мини-гостиницы в Санкт-Петербурге, Беатрис не стала о нем расспрашивать, но уже тогда подумала, что история с автокатастрофой выглядит слишком странно.

На этой мысли её застало появление Рэйвена и вместо того чтобы расколошматить о его голову изящную статуэтку, она первым делом поинтересовалась:

— Вальтер равняется Джек Лоуэлл?

— С возвращением, — хмыкнул он, устраиваясь рядом, и Беатрис решила, что сил для оплеухи у неё точно хватит.