— Да, народу многовато, — признала я со смешком, стараясь не покраснеть слишком уж явно. — Не зря я взяла сумочку с магической защитой. В такой толпе наверняка уйма карманников.

— И не только, — нахмурился Донал, крепче сжав мою руку. — Пожалуйста, не отходите от меня ни на шаг. Зря я вообще привел вас сюда, тут может быть опасно.

Хоть и приятно, что он обо мне беспокоится, я возразила:

— Не могу же я годами сидеть в башне! Честно говоря, мне уже поднадоела жизнь затворницы.

В Западной башне мне ничто не угрожало, незамеченной туда не пробралась бы даже мышь (кошки бдели). Преступник на время затаился — ни угроз, ни новых покушений, — но не может же это затишье длиться вечно!

— Понимаю, — ответил Донал после паузы и повторил упрямо: — Это все равно опасно.

— Раз так, может, устроим преступнику ловушку? Я погуляю одна и посмотрю, кто клюнет. По-моему, отличная возможность.

Надо вывести его на чистую воду, иначе мне никогда не будет покоя.

— Даже не думайте! — Теперь в голосе Донала слышалась неподдельная тревога. — Это рискованно.

— Хотите сказать, вы не сможете незаметно присматривать за мной издали? — осведомилась я коварно.

— Смогу, — признал он нехотя, остановился и взял меня за плечи, не обращая внимания на любопытные взгляды. — Но ведь бывают и неожиданности! Оно того не стоит.

— Никакого риска. Ваш пистолет при мне, — я многозначительно похлопала по сумочке, — и вы подстрахуете. К тому же вокруг — толпа! Что скажете?

— Давайте поищем другие пути, — ответил он сдержанно. — Рано или поздно преступник попадется.

Хорошо бы! Только вот немало преступлений остаются нераскрытыми.

— Вы же догадываетесь, кто это?

У меня самой догадки были, а вот с доказательствами — негусто, одна голая дедукция.

Ответить Донал не успел.

— Молодой человек! — окликнул кто-то со спины. — Да-да, я к вам обращаюсь!

Нас нагонял полный господин в «большом килте» и с нелепой прической хохолком. Вид у господина был задиристый, как у молодого петушка, хотя его пегие волосы уже начали седеть. Зато бледно-голубые глаза за стеклами золотых очков сверкали юношеским задором.

— Уф! — выдохнул он, с трудом переводя дух, и помахал перед лицом пухлой ладонью.