— Хелен вызывала меньше всего подозрений, хотя тоже могла бы связаться с Адамом. Но зачем? Она ведь мечтала о путешествиях, приключениях, других странах, а не о вышивке, детишках и приглашениях на чай. Нет, это не Хелен.

— Тогда кто? — фыркнула свекровь, избегая смотреть на меня. — Всех членов семьи ты уже отмела.

— Не всех.

Она закатила глаза.

— Только не говори, что это затеял какой-нибудь ублюдок моего мужа. Хватит с меня шлюхи-дочери!

— Перестаньте, — не выдержала я. — У вас самой рыльце в пушку, так что лучше помолчите.

Свекровь чуть не хватил удар, а барон покосился на нее и сдвинул брови.

Прежде чем мы успели опять отвлечься, я глубоко вздохнула — ой, что сейчас будет! — и выпалила:

— Это Джорджина. Она вас прокляла.

Фицуильям моргнул. Снова потер лоб, глядя на меня с затаенной надеждой, мол, ну же, скажи, что это глупая шутка!

Порадовать его мне было нечем.

— Зря мы думали, что проклятие наложили, чтобы завладеть вашим титулом. Главным было, чтобы вы его лишились! Полагаю, Джорджина хотела быть ровней Майклу, а ваш титул этому мешал… — И я добавила зачем-то: — Простите.

— Моя родная сестра?!

— Единоутробная, — поправила я, вздохнув.

— Что? — совсем растерялся он.

Бедняга, от таких известий опешить немудрено.

— Единоутробная. Мать у вас общая, а вот отцы разные.

Фицуильям перевел взгляд на свекровь, которая, казалось, вот-вот лопнет, как надутая через соломинку жаба.

— Разные отцы? — спросил он почти жалобно.

— Бред! — выплюнула свекровь, сжимая и разжимая кулаки. — Клевета!