Это скорее утверждение, нежели вопрос, но я понимаю: он всё равно нуждается в комментарии с моей стороны.

— Можно и так сказать.

— И как успехи? Преступник уже разоблачён?

— В этом расследовании, мой милый Роже, разоблачение — это даже не полдела! Самое интересное мне только предстоит.

— Вот как?!

— Какую милую картину я вижу с утра!

А вот и Самюэль проснулся.

— Мы просто сидим и беседуем, — ворчу на неожиданный и неуместный приступ ревности. — Что в этом предрассудительного?

— А я не о вас, Мелина! — Самюэль подходит ко мне, наклоняется и целует в щёку, приветствуя. — Я о тебе!

Поднимаю изумлённый взгляд, и встречаюсь со смеющимися глазами.

— И что не так со мной?

— С тобой всё так. Я бы сказал: всё о-о-очень так! — почти поёт этот негодник. — На какой-то миг мне даже почудилось, что я не столь равнодушен к женскому полу, как считал раньше.

Смысл слов медленно, но верно доходит до моего сознания. Так же медленно мои щёки и шея загораются румянцем.

— Я просто забыла взять с собой халат, — цежу сквозь стиснутые от стыда зубы.

— Я так и понял! У тебя вчера был трудный день, а вечер и того тяжелее выдался! — Самюэль наконец-то отходит в сторону и скрывается из поля моего зрения.

За спиной хлопают дверцы шкафчиков, и позвякивает посуда.

Бросаю осторожный взгляд на Роже, но тот не выглядит ни удивлённым, ни расстроенным, ни рассерженным. Наверное, со стороны Самюэля это было не более чем глупая шутка.

Отомстить что ли?

— Самюэль! — я оборачиваюсь, положив куру на спинку стула.

— Да?