— По всему выходит, что хватило бы. И что совесть после навряд ли заела бы. И наверное, это неправильно. Может, прав был папенька, когда говорил, что мне в пансионе расти надобно, а не на границе.

— Поздно уже. — Лизавета платье погладила и отметила, что, несмотря на сходный крой и ткани, Авдотьино было все же сшито чуть иначе.

И сидело неплохо.

— Поздно, — вздохнула Авдотья. — А еще я перетрусила изрядно… представляешь? Повезли нас на кладбище, будто бы разбираться с реставрацией храма. Мол, прошения идут и идут, народ беспокоится… хотя не понимаю. Храм же в ведении церковном, пусть бы они и реставрировали.

Лизавета кивнула, это было тоже непонятно.

— Что мы думали? Походим. Поглядим на эти развалины, запишем, чего сделать надобно. Потом бы смету составили, глядишь, прикинули бы, у кого денег искать. Папенька на это дело всегда купцов потрошит… ну, то есть не то чтобы прямо берет их и того… Уговаривает. Они нам, скажем, купальни построили для простого люду, а отец им — разрешение при этих купальнях иные открыть, платные… всегда договориться можно.

Запел соловей.

Днем?

Или, может, тутошние соловьи по иному распорядку живут?

— Нас-то встретили честь по чести, провели, показали… там и вправду надобно ремонт делать, пока крыша не обвалилась. Помню, еще батюшка, такой молодой, серьезный, рассказывал, что, дескать, приход у него бедный, старики одни. В Спасоземский храм привыкли ходить, в другие далече, а там крыша течет. И стены потемнели, и вовсе храм этот вот-вот рухнет. Я писала, а Снежка… она закружилась и… полезли. Я не боюсь, понимаешь?

— Чего не боишься?

Лизавета тоже скинула туфельки, которые перестали казаться такими уж удобными. Ноги затекли, а над пяткою, кажется, вовсе натерло. Надо будет капустного листа попросить, иначе завтра вздуется волдырями белыми.

— Думала, что ничего не боюсь… а тут… как полезло из стен. Мамочки милые! — Авдотья прижала ладони к щекам. — В жизни такого… сердце прямо в пятки. А Снежка крылья распустила, закружилась… и крылья такие белые, лебяжьи. Тут батюшка и заголосил, что, дескать, мы храм осквернили. Я ее за плечо, а эта дуреха не слышит. Идет… из храму. А призраки за нею.

Лизавета представила этакую картину и… от души пожалела, что не была там. Вот бы снимок получился преотменный, и главное, в тему-то… или написать? Про конкурс-то скучно выйдет, даже если покрутить, что девиц благородных отправили по местам, от благородства далеким. Благо доклады она все ж выслушала…

И про императрицу, которая хоть во дворце живет, но все одно о простых людях печется куда больше, нежели власти местечковые.