— меня Бэбз приучила.　

— Ты это помнишь?! — Крис заинтересованно посмотрел на нее.　

Девушка ответила ему растерянным взглядом.　

— Да… сейчас вот вдруг всплыло…　

— Не подозревал, что Бэбз умела готовить, да еще мексиканские блюда, — усмехнулся маг.　

— Нет, что ты, это не Бэбз. Один из ее любовников был мексиканцем. И готовил, кстати, просто великолепно!　

— Ты и его вспомнила?　

— Хм… нет. Только сам факт…　

— Крис, умоляю, — встрял в их разговор Мартинес, — оставьте в покое мексиканскую кухню, и объясни мне наконец, почему я жив, если меня убили?　

— Магия.　

Парень весь затрясся, едва услышал это слово.　

— Нет, это вовсе не то, что ты думаешь, — поспешил добавить Крис. — Ты точно тот же человек, каким был до смерти, а вовсе никакой не восставший мертвец.　

Мартинес ощупал себя: руки, ноги, голову, что-то еще под простыней. А затем пролепетал:　

— И сколько я теперь проживу?　

— Откуда ж мне-то знать — я не прорицатель.　

— Ну хоть примерно — год, месяц, неделю?　

— Столько же, сколько прожил бы без вмешательства в твою судьбу Кинга. А может, и дольше — с учетом, что я несколько подновил твой организм.　

Заметив на столе пачку бумаги, Крис положил ее на колени, вынул лист и начал что-то рисовать карандашом.　

— Все! Сил моих больше нет! — вдруг вскричал Спайк, встрепенувшись на диване.　

— Вы тут сидите, разговоры ведете — как будто вовсе ничего не случилось! А я так хочу знать, с какой радости ты, Крис, сначала спасаешь из последних сил, а теперь мило беседуешь с предателем, выпустившим в тебя три обоймы?!