***

Я сидел в номере «люкс» шикарного отеля «Континентал» за две тысячи евро в сутки и штопал носок. Чему больше удивляетесь? Тому, что мне пришлось его штопать, или тому, что я сумел это сделать? Причем – неплохо заштопал, сукин кот, можно гордиться, с трех шагов и не заметишь. Но это как раз неудивительно. В тюрьме от лютой скуки еще и не тому научишься.

Да, я сидел. Причем не просто «за колючкой», а «под крышей». Преступлению века, которое я неосмотрительно совершил, соответствовала, наверное, только древняя казнь колесованием. И ко мне бы ее наверняка применили, если бы хоть кто-нибудь в нашем гуманном обществе помнил, что это такое и с чем ее едят. Я выиграл в карты у зятя самого господина Таривердиева. А на кону была не банальная пачка резаной бумаги с водяными знаками, а небольшой такой кусочек земли. Гектар десять. Мелочь в масштабах вселенной, да и землица-то в предгорьях, сплошные камешки. Ни тебе виноград посадить, ни маслины. Вы уже все поняли, да? Я тоже все понял. И гораздо раньше, чем геологоразведка оттуда вернулась. Все же я в свое время получил неплохое образование. В общем, и землица, и то, что в ней, давно уже было, как говорится в писании «взвешено, сочтено и разделено». А зять господина Таривердиева был чем-то вроде зиц-председателя. Номинальный глава, чье слово ничего не весило. Но я то об этом не знал! Слово не весило, а подпись была вполне законной, любой суд признал бы ее, даже не удаляясь на совещание. И этот щенок ее поставил. Чтобы «не ронять лицо». Бамбино-кретино!

В общем, миллионером я пробыл недолго. Ровно столько, чтобы пацан успел позвонить тестю, а тот – начальнику полиции, а я – выпить бокал шампанского «за счет заведения» и спуститься по лестнице. И чего на лифте не поехал? Впрочем, ждали меня и там.

И оказалось, что я вор-рецедивист по кличке Лобзик, и на меня существует досье, толщиной с батон. Спасибо хоть не серийный убийца, а то еще пришлось бы психиатрическую экспертизу проходить. Судья, когда приговор зачитывал, пол графина воды выхлебал, чтобы в голос не ржать.

Сам господин Таривердиев, конечно, на суде не присутствовал. Он – солидный человек с хорошим вкусом, на «Лебединое озеро» ходит. Такие пошлые спектакли не в его вкусе. А щенок пришел. С парой телохранителей. Весь суд он проерзал на жесткой скамейке, изнывая от скуки и нетерпения, но уйти не смел. Ждал, поросенок. Я сначала не понял, чего – ведь приговор-то, наверняка, давно был согласован с тестем, и щенок его знал. Все знали, кроме меня. Я, впрочем, тоже догадывался. Поскольку в числе прочего среди моих трофеев значилась бесценная ваза эпохи Мин, уворованная из музея, светила мне «вся строгость», то есть пятнадцать лет. Их я, в конце концов, и получил, что называется, «в обе руки».