На ручке прибора мигнула красная лампочка. Парни мгновенно насторожились. Один сделал шаг назад, перекрывая мне путь отступления в коридор, второй – вперед, отсекая и от дверей казино, и от лестницы. Причем так, чтобы не оказаться у своего товарища на линии огня. Охранник со сканером поднял глаза, он был чуть ниже меня ростом, и спокойно, доброжелательно спросил.

- У вас с собой какие-то металлические предметы, господин Кедраш? Портсигар? Визитница?

- В смокинге? – я покачал головой.

- Прибор показывает наличие металла.

- Боюсь, что это мой портной заставил понервничать ваш прибор, - улыбнулся я, - это ткань с металлической нитью. Понимаете, чтобы не мялся…

- Вполне возможно, - так же доброжелательно согласился охранник, - но я вынужден попросить вас проследовать в соседнюю комнату для личного досмотра. Простите, господин Кедраш, у меня инструкции.

- Надеюсь, досмотр проводит хорошенькая женщина?

- Увы. Но наш сотрудник – профессионал и не задержит вас надолго.

Под «соседним помещением» нужно было понимать кабину грузового лифта, для такого дела остановленную на втором этаже. Там стоял стол, стул и сидел здоровый мужик. Сбросив злополучный смокинг ему на руки, я повернулся спиной. Он быстро, но тщательно пробежал пальцами вдоль моего тела и так же быстро и качественно «просветил» смокинг. Лицо мое уже давно скрывает эмоции так же надежно, как солидный банк оберегает тайну вклада, да и пульс, если посчитать, нисколько не ускорился. Как-то мне довелось довольно успешно дурить детектор лжи. Но самого себя не обманешь. Когда пальцы «настоящего профессионала» задержались на вороте, я подумал, что мне кранты.

- Ваш смокинг, приношу извинения…

- Ничего, - пожал плечами я, облачаясь назад, - это ваша работа.

- Проходите, господин Кедраш, - произнес парень со сканером и «стволы» расступились, давая мне дорогу к миллиарду. Миллиарду, на который нацелился Папа Монсальви. Ради которого он вытащил меня из тюрьмы, дал новые документы и поселил в этом роскошном отеле… Вот только носки, сволочь, не купил.

Подумать только, какие мелочи могут, иногда, стоить людям миллиарда! Это будет самая дорогая штопка в истории, и я порадовался, что сделал ее так качественно.

Снаружи «Ниагара» извергалась на проспект сияющей, сине-голубой рекой неона, призывно протягивала огромные изумрудные пальмовые листья, а сверкающее название оплота азартных игр протянулось вдоль фасада на несколько этажей, словно апельсиновая дорога. Не пропустишь даже спросонья. Очень яркая реклама. Но здесь, внутри, все было солидно и пристойно, словно посетители этого заведения не в рулетку играли, а собрались на кружок по изучению библии. Столы, затянутые темным сукном, мягкий свет люстр и многочисленных бра, негромкие голоса дилеров… впечатление несколько портили лишь подносы с напитками, стоявшие на круглых столиках вдоль стен… Но к ним пока никто не прикасался, кроме прекрасных дам. Да и те – весьма умеренно. На одну из них я обратил внимание. Не то, чтобы она была вызывающе хороша – уж скорее вызывающе пьяна. Но что-то в ней, определенно, было. Так считали все в этом зале, даже бармены. Иначе не смешивали бы ей коктейль за коктейлем, хотя прекрасно видели, что даме уже хватит. Ее платье еще могло бы с натяжкой сойти за вечернее. А вот прическа: две тощие косички – определенно, нет. Внезапно она круто изменила курс, словно передумала или что-то увидела. И направилась прямиком ко мне.