Он заложил руки за спину, вновь устремил взгляд на карусель и произнес то, о чем говорить не собирался:

– Когда я был ребенком, родители часто вывозили нас с братьями на городские праздники. Старший брат всегда стоял с напыщенным видом рядом с отцом. Всегда задирал нос и никогда не участвовал в забавах, хотя и хотел до одури. Это было видно по его глазам. А вот младший брат обожал карусели, утащить его оттуда можно было лишь силой, но потом его крики слышала вся площадь. Поэтому у его няньки всегда были полные карманы конфет, чтобы закрыть капризуле рот.

– А вы? – Ливиана обернулась к шейду, и он вдруг ощутил легкое смущение.

– А мне нравилось сбивать мячом глиняные кувшины, потому что в них прятали что-нибудь интересное. Безделушка, конечно, но я получал от этого удовольствие.

Они немного помолчали, продолжая наблюдать за мальчиком на деревянной лошадке.

– А я любила смотреть на акробатов, – произнесла Ливиана, не глядя на инквизитора. – Знаете, всегда изумлялась их гибкости и ловкости, а канатоходцам и вовсе завидовала. Никогда бы не решилась забраться на такую высоту.

Эйдан поймал себя на мысли, что разговор, который он так тщательно готовил, подбирая слова, не имел бы успеха. Ливиане не нужны были ни комплементы, ни разговоры о празднике, ни прочая светская болтовня, иначе она бы сейчас находилась среди гостей. Эйдан порадовался, что он заговорил о том, о чем ни за что и никогда не стал бы делиться с чужими ему людьми, но с госпожой Ассель ему хотелось быть откровенным, хотелось рассказать о себе, чтобы и она понимала, с кем свела ее судьба. И уж коли он нашел отклик, то решил не скрываться и дальше.

– Я не боюсь высоты, – признался мужчина, – но по канату бы тоже не рискнул пойти.

– А я бы, наверное, рискнула, но у меня никогда не хватит на это смелости.

Ливиана вдруг негромко рассмеялась, и Виллор не сумел скрыть ни удивления, ни искренней улыбки.

– Когда я смотрю на вас, госпожа Ассель, мне кажется, вы сможете всё, – ответил он.

Вдова, коротко вздохнув, посмотрела, как нянька снимает ее сына с лошадки. Тот захныкал, и мать махнула рукой, показывая, чтобы женщина не трогала ребенка. Эйдан уже подумал, что допустил ошибку своим комплиментом, и беседа на этом закончится, но Ливиана вновь заговорила.

– Значит, вы второй сын шейда Виллора?

Инквизитор приподнял брови в удивлении, но сразу понял, что Ливиа сделала вполне логичный вывод из его слов.

– Вы проницательны, – заметил он.

– Всего лишь умею слушать, – усмехнулась женщина.

Они вновь замолчали. Шейд отчаянно искал, о чем бы еще спросить, и нашел: