- Сини сами приходят, - возразил принц. Но как-то не слишком уверенно. Похоже, вспомнил, как один такой карлсон улетел. Тоже обещал вернуться, да вот, видно, не судьба.

В мешок лиса пошла неохотно, но Нари ворковал убедительно. Таким голосом, да с такими интонациями девушек уговаривать - вот точно ни одна бы не отказала. Бантик тоже не отказала, и вскоре уже сидела в заплечном мешке принца, высунув голову наружу, с таким выражением на морде, словно совершает громадную ошибку. В темных глазах светилась вся вековая скорбь еврейского народа.

Тени от фонаря были длинными и вытягивались аж до следующего поворота.

- Что теперь? - спросил принц, - назад?

- Теперь ждем... немного.

Долго ждать не потребовалось. Земля под ними шевельнулась, словно живая. Мгновенное головокружение заставило психолога ухватиться за Нари.

Принц на ногах устоял.

- Надо же, - сказал он, - а я тебе и не поверил. Думал - шутишь.

- Ага, любимая шутка у меня такая - тридцать с гаком километров по пересеченке прочесать, а потом ночью проснуться и юморить, - съязвил Руслан, вслушиваясь в отдаленный грохот. - Сейчас еще трясти будет.

- Гора просыпается? - принц старался выглядеть спокойно, но глаза - по полтиннику и крупные капли пота на лбу были красноречивее слов.

- Черт знает, - откровенно сказал Руслан, - не похоже. Слабовато так-то. Два - три балла, может, четыре, без приборов хрен скажешь.

- Не понимаю, - тихо сказал Нари.

- Да я сам больше выпендриваюсь, чем понимаю. Я же тебе говорил, что в вулканах не разбираюсь. Не моя специальность. Но вот такое ощущение, что земля из под ног выворачивается - оно возникает от того, что подземные газы снизу давят. И это до хрена опасно. В общем, времени у нас, похоже, еще меньше, чем мы с тобой думали.

- Сколько? - севшим голосом спросил принц.

Ответить психолог не успел - землю под ними тряхнуло еще раз, и так основательно, что он чуть не пришел на копчик.

Банти завозилась в мешке, намекая, что, по ее мнению, происходит что-то глубоко неправильное.

- Выбираемся?

Но Руслан поднял руку, прислушиваясь то ли к себе, то ли к отдаленному гулу, который становился все тише и тише.

- Знаешь, - сказал он, спустя минуту или две тревожного молчания, - я сейчас глупость скажу жуткую. А ты умно поступишь, если долбанешь меня по башке и рванешь отсюда вместе с Бантиком быстрее зайца.

- Говори, - усмехнулся принц.