- Да мало ли их, царей-то! Хаммган большой. На всех хватит - и верблюдов, и скорпионов.

Последнее должно было звучать зловеще... Но не звучало. Понятно же было - пустыня, она такая, жизнь со смертью там парой ходят, где одна, там и другая. И умирают в свой черед все: и цари и простые хичины. Кроме Слышащих. Те уходят раньше.

Когда от шатра отделился всадник в одежде, которая у бродяг Хаммгана сходила за парадную, в надвратной башне никого из раэдов, как назло, не было. Десятник тихонько выругался, помянув матушек и бабушек обоих царей, а еще верблюдов, козлов и песчаных духов и, подбодрив себя таким нехитрым способом, забрался на стену.

Рядом встал один из аскеров и натянул тугой, сборный дальнобойный лук. Так сказать - выказал уважение.

Стрелять в парламентеров было позором, но не выставить рядом с переговорщиком вооруженного воина, означало - обидеть. Этикет, что тут сказать!

Разговор начали тоже по всем правилам военного этикета - с унижения врага. Все это понимали и никто не обижался - положено же! От предков заповедано, значит - будем ругаться.

- Эй, нечестивый потомок тощей курицы и плешивого барана, в доспехе из старой кастрюли, в которой даже самая бедная хичинка не станет варить кашу без мяса!

- Чего тебе надо, сын самой старой, некрасивой и хромой верблюдицы, у которого даже такого доспеха не нашлось?

- Великий царь Харай, попирающий своими стопами небо и землю, и еще два царя, не менее великие, попирающие весь остальной мир, пришли под этот низкий и кривой забор, сложенный пьяным каменщиком, явно после свадьбы своей единственной сестры... а нам до сих пор ворота не открыли и богатые дары не вынесли. Чего ждете, небом ударенные?

- А мы нищим хичинам подаем только после праздника урожая, - сложив ладони рупором, проорал аскер, - Погуляйте где-нибудь еще луну и возвращайтесь трезвыми. Тогда, может, и выкатим вашим великим царям пару соленых тыкв. Только смотрите, как бы вас с них не пронесло...

Посланник хичинов подбоченился и заорал, как горный рогач во время гона:

- Твоего правителя - монаха съела пустыня, кровь выпил песок, кости обглодали шакалы, глаза выклевали грифы... а хафан носит великий Харай!

- Так то и понятно, что своего хафана у вашего великого сроду не было, приходится обносками побавляться, - не уступил ему аскер, - вон, у него и шатер дырявый! Смотри, как бы ваши грифы ему на голову плешивую не нагадили!

Обменявшись еще парочкой таких же цветистых любезностей, враги разошлись, явно довольные друг другом.

Того, что будет штурм и город серьезно пострадает, никто здесь не боялся. Оно, конечно, царей, коней и прочего сброда под стенами толкалось богато, да только штурмовать городские валы хичины не умели. Лестниц не строили, осадных машин не делали. Даже штурмового тарана у них не было - уж такую-то штуку со стен бы точно углядели.