Одну цель, пусть пока туманную, Ольга для себя определила. Она будет искать соплеменников. Не для того, чтобы просить помощи, как думалось раньше. Ей ли жаловаться? Для того, чтобы посильно помочь.

Оля тащила изрядный баул с одеждой бывшего кастеляна в свою комнату и с улыбкой предвкушала торг со старьевщицей. Вещички были весьма и весьма добротны, а местами и шикарны. Оставить что-либо для Пашки ей и в голову не приходило. У Павла будет все новое! Свое!

Перед самым обедом приехал Агав. Бледный, встрепанный, с потухшими глазами, которые он усиленно прятал от Ольги. 

Та было заметусилась продуктов ему собрать – подумала, что хутор опять заголодал. А что еще можно было предположить? Но Агав отмахнулся. Говорить мужчина не хотел, только отворачивался, когда Оля пыталась выспрашивать.  Вот когда она пожалела, что не менталист. Что-то случилось – хуторянин просто пах бедой и обреченностью. И молчал. Не по вредности характера, нет. Не верил, что помогут, и выхода из своего непонятного горя не видел. Это Ольга и без слов понимала.

Ну да менталистов у них нынче в избытке, разберемся, вдруг разозлилась Ольга.

В какой-то момент ей захотелось коварно призвать величество – на очную ставку с народом, но не решилась, потянулась мысленно к Свапу, а через него к Раиму. 

Через минуту во дворе отчаянно заверещал тирл. Наверное, поэтому Оля не услышала специфических хлопков, с которыми рвется ткань пространства. 

А за дверью вивария радостно принюхивалась Тыря – зебро-таксо-недоконь пытался заползти под повозку, в которую был впряжен. Пашка тянул любопытную заразку за ухо, но это помогало не очень – то, что тирл играть не хочет, Тыря понимать категорически отказывалась. Старшие наездники прекращать безобразие не торопились, давая младшему разобраться самостоятельно. 

Агав выскочил на двор быстрее Ольги и замер в ступоре – что делать, кого бояться? Кто страшнее? Надменные наездники или шипастое чудовище, наседающее на  беззащитную тягловую животинку?

Или уже все равно?

– Тыря, фу! Сидеть! – негромкий, но решительный окрик Ольги заставил вздрогнуть всех, даже тирл спасаться прекратил – замер полосатой колбасятиной на каменных плитах. Щена послушалась, и Пашка перевел дух, оценивая обстановку. «Перевернутое» лицо Агава пугало. Нетрудно сообразить – вот он, источник тревоги тетушки. 

Когда там, на плацу, во время забавы с фрисби вдруг замер Свап, а наездники прекратили смеяться, Пашка насторожился, хоть ничего и не понял. Зато успел ухватиться за Тырин хвост – любопытная щена ломанулась в подпространство следом за двуногими вожаками, только на минутку отстала. И тут же нарвалась на интересненькую неведому зверушку. Пашке было стыдно – окочурится тирл с перепугу, как он в глаза хуторянам посмотрит? А теперь еще и Агав…