— Все такое коричневое, — сказала я, включая и выключая свет на крыльце — давний сигнал Бишопов, означающий «можно войти». Коричневый холодильник, коричневые шкафы, красно-коричневый кирпич, коричневый дисковый телефон, престарелые коричневые обои. — Не помешал бы хороший слой белой краски.

Мэтью показал глазами на заднюю дверь.

— Если уж делать это, то в феврале — идеальное время, — послышалось из прихожей. Появилась румяная от холода Сара в ореоле рыжих волос, джинсах и клетчатой рубашке слишком большого размера.

— Здравствуй, Сара. — Я попятилась к раковине.

— Здравствуй, Диана. — Она уставилась на синяк у меня под глазом. — А это, я полагаю, вампир?

— Да. — Я снова ступила вперед, чтобы заняться представлениями. — Сара — Мэтью Клермонт. Мэтью — моя тетя Сара Бишоп.

— Сара, — протянул руку Мэтью.

Она поджала губы. Ее бишоповский подбородок, такой же как у меня, сегодня выглядел еще длиннее обычного.

— Мэтью. — Они обменялись рукопожатием, и Сара, поморщившись, сказала через плечо:

— Ошибки нет, Эм, — он точно вампир.

— Спасибо, Сара. — Вошла Эм с охапкой дров. Она выше меня и Сары, и шапка серебряных волос почему-то не старит ее, а, наоборот, молодит. Ее узкое лицо при виде нас расплылось в улыбке.

Мэтью подскочил, чтобы забрать у нее дрова. Табита, почтившая нас своим присутствием как раз в этот момент, принялась выписывать восьмерки вокруг его щиколоток, но он умудрился дойти до камина, не наступив на нее.

— Спасибо, Мэтью. И за это, и за то, что привезли Диану домой — мы так волновались, — сказала Эм, отряхивая руки и свитер.

— Рад вам служить, Эмили. — Эм он, похоже, очаровал сразу, но Сара, хотя и наблюдала с изумлением за эволюциями Табиты, не обещала легкой капитуляции.

Я попыталась отойти в тень, пока Эм не разглядела меня как следует, но она уже разглядела.

— О, Диана.

— Сядь, — приказала Сара, выдвинув табуретку.

Мэтью скрестил руки, подавляя желание вмешаться. Волчий инстинкт, побуждающий его меня защищать, никуда не делся и в Мэдисоне. Он страдал, когда кто-то из иных подходил чересчур близко ко мне, и относилось это не только к вампирам.

— Давай снимем рубашку, — предложила тетя, обшарив меня взглядом от лба до ключиц.

Я послушно взялась за пуговицы.