Проход впереди становился холоднее, более узким и более похожим на лабиринт. Ее дыхание заволокло перед ней, видимое даже в меркнущем свете.
Она снова прислушалась к звукам, но вместо крика услышала шёпот. Он просачивался сквозь стены.
Изобель замедлила бег и прижалась ближе к влажному камню, ее пальцы прошлись по нему, когда она напрягла слух. Голоса, казалось, двигались рядом с ней, через любую комнату, лежащую по ту сторону.
Она поспешно прошла проход, изо всех сил пытаясь не отставать от затяжного звука низкого, протяжного стона, который выделялся на фоне шипения и низкого смеха. Она знала, что он принадлежал Брэду.
Она обогнула следующий поворот, вдруг оказавшись в большой круглой комнате. Темные дверные проемы вдоль стен, каждый, как зияющая пасть монстра. Зная, что не было времени для раздумий, она вошла в тоннель слева от нее. Извилистая тропа из камня, строительного раствора и сырости, казалось, вела ее ниже и ниже. Так далеко, пока шепот и стон не исчезли. Цепляясь за каменные выступы вдоль стены, Изобель могла разобрать края белого вещества. Она колебалась, не зная, должна ли она повернуть назад, выбрала ли она правильный путь. Да и был ли правильный путь?
Она устремилась вперед, неровный свет, соблазняющий сквозь темноту обещанием мерцать, танцевал по каменной стене далеко впереди. Плечи съежились от сырости и холода, она провела одной рукой вдоль стены, которая вела ее. Что-то твердое хрустнуло под ногами, и Изобель заставила себя не смотреть вниз, даже не представлять, что там на полу.
Она шагнула в пятно тусклого света, который осветил часть прохода, ту, которая нависла над обширным и открытым хранилищем катакомб. Ее глаза следовали за оранжево-желтым мерцанием к его скудному источнику — факелу. Там, далеко внизу, человек работал в одиночестве. Лишенный плаща и пальто, с совком в одной руке, он занимался наложением кирпичной стены через зияющий черный сводчатый проход.
Звон отозвался эхом изнутри отверстия, как будто от цепей. Колокола зазвонили, и Изобель замерла, ее глаза расширились с осознанием того, что кто-то был замурован внутри. Одновременно она вспомнила пару мужчин, которых она слышала, когда впервые ступила через дверной проем, который преобразовался в эбонитовые часы. Был ли один с маской и плащом, и не было ли на другом шляпы с колокольчиками?
Человек, замуровывающий отверстие, остановился, держа кирпич в одной руке. Он медленно повернул голову, пока его глаза не встретились с ее. Она отступила с придыханием, и ринулась вниз по темному пути.