— Мы хотим, чтобы ты остался, — ответила Элизабет.

За все тридцать девять с половиной секунд гробового молчания Дэниэл с непроницаемым видом смотрел на миссис Брук.

— Зачем? — изрек он, немного повернув голову в сторону.

— В мире сейчас не спокойно, — немного рассеянно забормотал Виктор.

— В мире всегда было не спокойно, — фыркнул Дэниэл.

— Но сейчас дела обстоят иначе. Ты же прекрасно знаешь, что Бессмертные готовят войну против Лугару…

— Но причем тут я? И все вы? Каким образом вас должно касаться это?

— Вампиры стали нападать друг на друга. Пробудились оборотни, которые очень разъярены и злы, — голос мистера Брука становился громче.

— Я знаю, — скривился Дэниэл. — Но причем тут я?

— Мы хотим, чтобы ты остался с нами, — повторил ранее сказанные слова Элизабет Виктор. — Так будет безопаснее для тебя.

— Спасибо, что волнуетесь за мою жизнь, — краткая улыбка коснулась губ Дэниэла, — но я сам могу о себе позаботиться. Я не один год живу на этой земле, так что прекрасно знаю, что и к чему. И сам справлюсь, если что-то пойдет не так.

— Ты не понимаешь, Дэниэл, — вмешалась Мэри. — В этот раз все гораздо серьезнее, чем мы все предполагали. Нам следует держаться вместе.

— Надо же, кто заговорил… Серьезно, Мэри? Ты так думаешь? — прозрачно-голубые глаза превратились в узкие щелки, внимательно осматривающие взволнованное лицо девушки.

— Не будь таким, Дэниэл, — тихо пролепетала она. — Мы же знаем, что ты не такой… безразличный…

— Я изменился! — прокричал он. — И если вы не хотите мириться с этим, то это ваши проблемы! И мне нет совершенно никакого дела до вашего мнения, ясно? — его голос вновь стал спокойным.

В нем многое изменилось, и в то же время он остался прежним.

Его глаза. Эти прозрачно-голубые глаза, сияющие причудливым блеском — теперь они были пустыми, как нескончаемая черная бездна пустоты. Если раньше в них постоянно присутствовали чувства, то сейчас они были холодны и непроницаемы, как лед.

По моему телу прошелся неприятный холодок. Я съежилась, наконец, отведя глупый и безнадежный взгляд от него.

Меня стремительно убивало его твердое равнодушие — оно, словно вулканическая лава, проникала в мое сознание, сердце и душу, расплавляя все на своем пути.

«Так не должно было быть» с отчаянием подумала я про себя.