Я сжала кулаки, чтобы не сказать ничего лишнего. Я чувствовала внутри себя странное ощущение, как будто все кипело, и от этого хотелось сорваться на крик.

— Может потребоваться твоя помощь, сын, — спокойно произнес Виктор.

— Ну уж нет, — замотал головой Дэниэл. — Я не собираюсь вмешиваться во всю эту ерунду! Если вам надоело жить, то пожалуйста! Это ваше дело… — он резко соскочил с дивана, направившись к входной двери. — Но я не хочу становиться частью этого дерьма. Тем более идти против Бессмертных — это чистое самоубийство. А мне моя жизнь дорога.

— Но на кану стоит жизнь Мии, — возразила Элизабет, жалостливо взглянув на своего сына.

Дэниэл напряг скулы, сжал одну ладонь в кулак и устремил свой взгляд на меня. Казалось, прозрачно-голубые глаза проникли в мою душу, оставив там пустоту.

— Мне все равно, что с ней будет, — холодно, как лед, произнес Дэниэл, открывая входную дверь.

Казалось, что мне воткнули нож в спину, что земля стала постепенно уходить из-под ног. Я чувствовала отчаяние со всех сторон. Оно обволакивало меня, погружала в непроглядный мрак. И ужасная дикая боль подкрадывалась ко мне, словно хищный зверь.

— Тогда зачем ты здесь? — сказал Виктор, опустив руки вдоль тела.

— Вы же сами меня позвали, — раздраженно вздохнул Дэниэл. — Но если вам так будет угодно, то я могу уйти. Прямо сейчас.

Дэниэл сделал большой шаг вперед.

— Стой, — вымолвил мистер Брук, смотря на сына.

Дэниэл тут же замер.

— Нам очень нужна твоя помощь, Дэниэл, — заговорила Элизабет умоляющим тоном. — Пожалуйста, останься. Если мы тебе хоть как-то дороги, прошу, не уходи.

Я заметила на мертвенно-бледном лице Дэниэла промелькнувшее сомнение.

Он не был лишен чувств. По крайней мере, он хоть и делал вид, будто ему на все плевать, но его семья была дорога ему. Чувства по-прежнему присутствовали в нем. Только они где-то в глубине души, за толстой стеной пустоты и равнодушия. И нужно время, чтобы пробудить их, чтобы вновь заставить Дэниэла почувствовать.

— Хорошо, — изрек Дэниэл. — Но лишь потому, что мне будет крайне интересно посмотреть на этот цирк.

С этими словами он натянул улыбку и скрылся за дверью, громко хлопнув ею. После его ухода в просторной гостиной осталась мертвая тишина, которую никому не хотелось тревожить.

— Он все еще где-то там, — разнесся глухой шепот Мэри.

Элизабет, Виктор и Мэри чувствовали в душе такое отчаяние, что и я. Они любили его всем сердцем, и им было очень больно видеть то, как сильно изменился Дэниэл.

Миссис Брук продолжала смотреть на входную дверь, будто ожидая, что сейчас Дэниэл вернется. А Виктор… хоть ему и было печально, но он старался не показывать это на всеобщее обозрение.