Все наоборот.

Это не Джой у меня, а я у Джоя! Он приволок меня после вчерашнего… не буду вспоминать! И напоил коньяком. А потом я еще накинулась на него со своей истерикой.

Вот бедняга!

Я поежилась от неудобства. Смех и слезы у меня всегда близко, но обычно я не выплескиваю по-настоящему сильные эмоции на малознакомых.

Или… что?

Сколько мы с ним уже общаемся? Второй месяц? А я настолько привыкла к тому, что Джой рядом, что он всегда помогает; даже бессовестно злоупотребляла этим, хотя часто могла справиться сама. И не только из-за того, что он единственный знал и принял мое призрачное сумасшествие, но и как бы испытывая его терпение и готовность помочь. Словно это доказывало существование нашего общего прошлого…

И одновременно с этим я о прошлом даже не задумывалась. Задвинула куда-то не только на задворки памяти, но и сознания. Да с этой призрачной эпопеей я вообще перестала замечать, что он мужчина!

Зато сейчас…

Изгиб коротких густых ресниц. Четкая линия высоких скул. Расслабленные, потерявшие язвительность и строгость губы… Приоткрытые. Я ведь несколько дней тогда переживала наш недопоцелуй, в красках представляя его перерастание в поцелуй настоящий… Так, прекращаем фантазировать! Сейчас это куда чреватей: рука так и тянется коснуться непривычно взлохмаченных черных волос… скользнуть пальцами по лицу… темная линия щетины по нижней челюсти… дотронуться до губ, погладить гладкую прохладную кожу сильного плеча…

Я с трудом сглотнула; во рту пересохло, хотя куда больше-то после ночного коньяка? Какое желание сейчас сильнее: удрать подальше или, наоборот, прижаться поближе?

Джой решил за меня. Невнятно заворчал, зашевелился — я замерла — и по-хозяйски закинул на меня тяжелую сонную руку. Двинул головой, ища положение поудобнее, и уткнулся лбом в мое плечо. Как кот, ищущий тепла в зимнюю ночь.

На его месте я бы точно проснулась от стука моего сердца. Но Джой бессовестно продолжал дрыхнуть. Ну вот и что мне делать? Решительная Настя не побоялась бы его разбудить — скинула б руку с груди и еще бы лекцию прочла. О нравственности и безнравственности его поведения. Не менее решительная Ксюха воспользовалась бы беспомощным сонным состоянием парня и жестоко изнасиловала. Несколько раз подряд.

Ну а я… я поступила как я. То есть закрыла глаза и постаралась успокоиться. Дышала в унисон ровному дыханию Джоя, постепенно погружаясь в последние драгоценные минуты дремоты перед пробуждением.

Звонок будильника подбросил нас обоих. Я вскинула голову: Джой уже сидел на кровати и смотрел на меня. Несмотря на невыспавшийся вид, сразу сообразил, кто я такая и откуда взялась в его кровати.