Он узнал свою любимую.
Он узнал свою любимую.
Ему не нужно было даже видеть, чтобы знать – это точно она. Но что с ней стало? Почему она… такая?
Ему не нужно было даже видеть, чтобы знать – это точно она. Но что с ней стало? Почему она… такая?
– А ты как хотел? – прочитав его мысли, удивилась пришелица. – Я не могу забрать ее тело, да оно мне и не нужно. Душа – другое дело. Она останется здесь, со мной, а там, в твоем мире, ее тело будет принадлежать тебе…
– А ты как хотел? – прочитав его мысли, удивилась пришелица. – Я не могу забрать ее тело, да оно мне и не нужно. Душа – другое дело. Она останется здесь, со мной, а там, в твоем мире, ее тело будет принадлежать тебе…
Ее губы оказались совсем близко, обдав его запахом гниения, и она едва слышно прошептала:
Ее губы оказались совсем близко, обдав его запахом гниения, и она едва слышно прошептала:
– Безраздельно.
– Безраздельно.
Симон сел на пол, обхватив голову руками и беспрерывно повторяя:
Симон сел на пол, обхватив голову руками и беспрерывно повторяя:
– Я так не согласен, не согласен, не согласен…
– Я так не согласен, не согласен, не согласен…
Солнечный свет пробрался под веки. Симон открыл глаза и увидел, что находится в своей мастерской.
Солнечный свет пробрался под веки. Симон открыл глаза и увидел, что находится в своей мастерской.
Один.
Один.
Сначала он решил, что ему все привиделось, но портрет на стене и пепел от сгоревшего заклинания говорили обратное.