В дома гугенотов, заранее отмеченные белыми крестами, врывались вооруженные католики и убивали всех, кто там находился, не щадя ни женщин, ни детей. Только в одном Париже погибло не менее двух тысяч человек.

Воды Сены стали красными, а камни мостовых — скользкими от рек пролитой крови, а воздухе витал запах самой смерти, и предсмертные крики тонули в колокольном звоне, который оглушительно раздавался в голове, грозя разломить черепную коробку.

Маргарита осела на землю, обхватив голову руками — неужели, это ни когда не закончится, и кошмар этот будет преследовать её всю жизнь?

— Марго, что с тобой? — с трудом, пошатываясь, она поднялась на ноги при поддержке мужа, — Всё в порядке?

— Ничего, я в норме. Это просто токсикоз, — она достала бутылку минеральной воды и сделала несколько глотков, — Сейчас всё пройдет.

Дальше — можно оценить очаровательный каламбур, что самый старый мост в Париже — Новый мост. Когда-то это было одно из самых опасных мест в городе, кишащее ворами и разбойниками, а днем его наводняли шарлатаны, певцы и фокусники.

Пройдя по нему попадаешь на остров Сите — с которого и начинался сам Париж — с легендарным героем книг и нашумевшего мюзикла, образцом пламенеющей готики — собором Нотр Дам, воздвигнутым в честь Девы Марии, со знаменитыми химерными скульптурами-горгульями и витражной розой — символом самой Девы Марии, связывающим воедино различные эпохи французской истории, победы и поражения, олицетворяя собой великий дух французской нации. В нем состоялся суд над Орлеанской Девой Жанной, на его ступенях происходило венчание Маргариты Валуа и Генриха Наваррского, в нем был коронован Наполеон Бонапарт.

И Маргарита снова ощутила тот удушливый запах, стягивающий грудь корсет и тяжесть огромного шлейфа на своих плечах — и стойкое тревожное чувство неотвратимой беды, и хотелось закричать, что было сил:

— Это не я! Хватит!

— Ты куда? Марго, постой! — Джон попытался её остановить, но, не успел — её ладонь выскользнула из его руки.

— Я должна сделать это, — с трудом открыв тяжелую деревянную дверь, Маргарита вошла внутрь и слова замерли у неё на губах, будто увидела всё это в первый раз, — это истинно были Небеса на Земле. Такого человеческий разум не в состоянии был постичь: восхититься — да, покориться — да, но постичь — это непостижимо. В веках вечно будет жить слава создателей этого великолепия. Величественные колонны, искусная резьба и огромные витражи — храм, достойный царя, Царя Человеческого.

— Мы с тобой, — Джон, Даниэлла и остальные твердо шагнули за порог старинного собора.