Я прошлась по комнате еще раз – и остановилась нос к носу с Шарлем.

– Ты не обязан в этом участвовать.

Шарль не дрогнул и взгляда не отвел. В фиалковых глазах не горела, как это принято выражаться, отчаянная решимость. Просто… я отлично понимала, что легче было своротить великую Китайскую стену, чем переубедить его.

– Знаю.

– Это смертельно опасно. И если мне не хватит сил… нам их не хватит, если что-то выйдет из-под контроля – помрем все.

– Юля, а что будет со мной, если ты умрешь? Та же смерть, но медленная. Сейчас я ставлю все на тебя. И надеюсь, что все получится.

Мне было жутко и больно. И – господи, ну не стою я такого! Я всего лишь соплюшка! А ребята…

За что!?

– Я не заслуживаю такого доверия.

– Позволь это решать мне.

– Ты понимаешь, что станешь моим кровным братом? Со всеми моими заскоками, сдвигами и родственниками – это очень хлопотная должность.

– А ты становишься моей сестрой. И получаешь весьма сомнительное сокровище с неустойчивой психикой. Я уж молчу о моих родственниках. А они до сих пор живы – мы, гады, живучие.

– Издеваешься? – прозрела я.

Шарль чуть улыбнулся.

– Пытаюсь отвлечь тебя от предстоящих великих свершений. У меня получилось?

– Получилось. Свинтус ты все-таки…

– А в семью впишусь?

Я хотела было пошутить, что хрюшки – к хрюшкам, плюшки – к плюшкам, не уточняя, кто из нас – кто, но потом передумала. Слишком уж небрежным тоном задан был вопрос. Слишком внимательными были фиолетовые глаза.

– Это надо еще с дедом поговорить. Но шансы у тебя есть.

И вдруг поняла, а ведь и правда – есть.