– Спасибо.

– Ближе к теме, – рявкнул Шарль.

Я промолчала. Дракон и так отлично справлялся. И вообще, пусть обретает уверенность в себе.

– Я беременна, – медведица выдохнула, словно бросаясь в ледяную воду.

Я чертыхнулась. Вот этого нам не хватало! Потяну ли я двоих оборотних? Надо будет поговорить с Питером. Если только с его помощью. Я ведь тоже не ходячая панацея, а из-за этого паршивого маньяка наша работа над амулетами закончилась там же, где и началась – то есть на старте.

– Это о тебе говорила тогда Даша?

– Нет. О еще одной из нас. Обо мне пока никто не знает.

Так, две беременных медведицы…

Тут после Насти чувствуешь себя выжатым лимоном. А с двумя – как? Заранее повеситься? Но вслух я этого не сказала. Просто сидела, и молчала, как сыч на ветке.

– Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал. Понимаешь?

– И как ты это представляешь? – ехидно уточнила я. Как-то сами собой мы перешли на «ты».

– Я буду молчать. И я хотела договориться именно с тобой.

– О чем?

– Я помогаю тебе, ты – мне. Но у меня безвыходная ситуация. Я не хочу терять этого ребенка. И не могу допустить, чтобы за мои грехи расплачивались мои люди.

Это мне было понятно. Стандартное – и на ёлку влезть и на… попу не сесть. Неясно одно. Почему – так? Я бы задала этот вопрос. Но Шарль разглядывал медведицу с неким интересом. Вроде научного. Что это тут за насекомое на булавке? И я решила помолчать. Пока.

Вместо меня заговорил дракон.

– А с чего ты решила, что эта операция – наша инициатива? Мечислав узнает обо всем, как только проснется. А Юля, как его фамилиар, не имеет права заключать подобные договора.

– Имеет.

– И как это будет звучать? Вы помогаете нам… в чем? Послужить пушечным мясом? А в обмен что?

– В обмен Юля дает обещание помочь трем нашим женщинам.