Но она тоже не всесильна! Один раз эту мразь уже одолели! И загнали в угол! И второй раз удастся!

Я кое-как, на ощупь, нашла руку Шарля и стиснула ее покрепче.

– Ты, – мой голос был еще слабым, но он – звучал. И насколько же это было лучше давящей тишины, пронизанной сотнями стонов и криков. Неслышных сейчас, да. Но словно звучащих где-то там, за гранью реальности! – Убирайся! Пока цел! Уничтожу!

Дося расхохоталась. Не смехом нормальной женщины нет. Это был смех всадника Апокалипсиса. Того, имя которому Чума.

– Ты вкуссссная пища! Ссссладкая! Хорошшшшо!

– А ты – всего лишь гадюка-переросток! И один раз тебя уже одолели! А то и не один! Слышишь, я говорю тебе! Убирайся!

– Разссссмечталиссссь! Мне нужно это тело!

Черные пятна поплыли к Насте.

– Я ссссобираюссссь жить. И тело ее ребенка мне подходит!

Настя закричала как безумная. И этот крик стегнул меня, словно кнутом.

– Не тронь ее! Возьми лучше меня! Я сильнее и вкуснее!

Это был жест отчаяния. Но ничего лучше я придумать не могла.

Так, наверное, во времена Великой Отечественной, отсылали своих бойцов командиры. «Уходи. Мы останемся. Я – и граната. Или последняя пуля – для себя». Дед мне рассказывал.

– Нет! – вскрикнул кто-то. Но я не отрывала взгляда от почерневших Досиных глаз.

– Я предлагаю тебе свое тело. Свою душу. Свою силу. Если сможешь сожрать! Я сильнее и вкуснее Насти. А раздавить меня ты не сможешь. Ты уже это понял, да? Я не дам тебе провести обряд, а тебе ведь нужно именно это.

– Ведьма, – прошипела Дося.

Я улыбнулась. Или просто оскалилась?

– У тебя есть шанс, пока я не ведаю пределов своей силы. Рискнешь, гадина?

Потянулись холодные и тяжелые, словно капли в клепсидре, секунды. Дося сверлила меня глазами. А потом прошептала-прошипела.

– Риссскну.