— Скоро звонок, Свон. Убери свою злокачественную опухоль с моей парты, чтобы я мог сесть. Иначе его стряхну я.

«Оу…» — ставки на меня резко потеряли свой хоть немного устойчивый коэффициент.

«Прощай, Каллен», — мысленно усмехнулся Майк, полностью расслабляясь на мой счёт. Откинувшись на стуле он начал наблюдать за Беллой, жалея только об отсутствии попкорна.

«Она его порвёт… Или обойдётся? Всё же это красавчик Каллен…» — слаженный горестный вздох тревоги нескольких девушек сбил меня с толку.

Я не понимал происходящего, но что-то в позе и молчании Свон неуловимо изменилось.

Теперь Белла так же молча наблюдала за мной, но в её взгляде было что-то такое… Это «что-то» заставило меня почувствовать себя забавным экспонатом кунсткамеры, который внезапно подмигнул и дерзнул пригласить красавицу на свидание.

О чём она думала?

Красавица молчала…

Тревога и любопытство соединились в странный раздражающий коктейль, а Белла продолжала выразительно молчать, чуть склонив голову набок. Когда я уже потерял всякое терпение, она чуть скривила губы и прошептала, хотя лучше бы ударила:

— Какое разочарование…

Она медленно и тихо подошла к нашей парте и начала собирать свои вещи. Через мгновение к ней присоединился Квон, решив, что проще действительно отсесть от хамоватого Каллена. Свободная парта имелась. Его соседка болела…

Меня же, наблюдавшего эту картину, накрыла волна странного стыда, хотя разум кричал, что мне стыдиться нечего! Мои следующие слова, наставительно сказанные по-русски, заставили Свон остановиться, но не обернуться:

— При неразборчивости в связях такое случается, Белла.

Она вскинула голову, чужими глазами я видел, как её глаза сузились, а лицо побледнело от гнева.

Свон усмехнулась и сдержанно пробормотала так же по-русски, уверенная, что я услышу:

— «Грехи других судить вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберетесь…» — цокнув, она добавила почти сочувствующе. — А ты ханжа, Эдвард…

Внутри меня всё похолодело. Глаза странно защипало, а дыхание перехватило.

Обернись! — мысленно умолял я девушку, пытаясь поймать её взгляд. — Посмотри на меня!

Бесполезно.

Белла Свон, кажется, догадалась раньше меня: страшнее её ветрености лишь её равнодушие.