Моя сила проявлялась еще не раз. При разных обстоятельствах. Но все они были связаны либо с гневом, либо со страхом. Эти две эмоции не оставляли меня даже во сне. Сны, страшные и непонятные. Они снятся мне всегда, сколько я себя помню. Я не могу их понять. Снится кровопролитная война и, судя по всему, очень давняя. Доспехи, мечи, рыцари, потные от тяжести битвы. Кругом погибшие, слезы отчаяния друзей. Смерть молодого человека, похороненного в лодке каким-то мальчиком, возможно другом. Я чувствую его горечь потери. И драконы, чье пламя обжигает меня во сне. Я просыпаюсь от боли ожогов, весь в слезах и обязательно что-то рядом не так: поджигается занавеска, либо разбивается зеркало в моей спальне. В любом случае мое пробуждение всегда сопровождалось чем-то необычным, а то и вовсе опасным. Стало по-настоящему страшно. Ведь я опасен даже во сне. На помощь пришел алкоголь. Странно, всего раз попробуешь в семнадцать лет и спать можно спокойно. Сны не трогают. Самочувствие на следующий день просто ужасное. Постепенно перешло в тягу. Я не хочу видеть эти сны. Каждый раз в душе после них я чувствую, что это является чем-то важным, думаю, что-то ищу. Но я не могу так больше. Мне плохо от них. Пусть лучше буду пьяницей, чем видеть все это.

Мои способности начали постепенно затухать. Нашел несложную работу в автомастерской. Пожилой мастер научил меня практически всему, что необходимо знать. На хлеб с маслом хватает. Вроде бы и до двадцати трех дожил, сны не беспокоят, если рядом бутылка виски на ночь. Жизнь налаживается. Пока не встретил этих ребят, от которых я быстро истекал кровью в своей съемной квартирке.

Шел как обычно из местного бара. Не могу сказать, что был сильно пьян, но этого было достаточно для долгого и тяжелого сна. Погода была прохладная, решил одну остановку метро прогуляться пешком. Ну и как всегда я срезаю путь через двор местной библиотеки, которую все никак не могут снести для постройки нового офисного здания. Тишина гробовая. Не успел я пройти и половину пустынного двора без единого человека, как меня окликнули:

— Эй, ты!

Я медленно поворачиваюсь на ватных ногах. Передо мной двое парней. В среднем под тридцать лет. У обоих короткая стрижка под ежик, сразу видно — солдатская выправка: стоят прямо, стойкий взгляд, и мысленно делаю пометку, что я с ними не справлюсь, тем более в нынешнем, не совсем трезвом состоянии.

— Чего надо? — небрежно кидаю я.

— Нам нужен ты, — ухмыляется один из здоровяков.

Удивленно вскидываю бровь.

— И зачем?

— Мэтт Ридли, я полагаю? — спрашивает второй.